— А Филиппова в субботу надо опять отпаривать… — отметил он про себя, направляясь в столовую.
Саша Филиппов хронически не любил мыться. Его вечно чумазая физиономия в сочетании с нескладной, долговязой фигурой вызывала досаду у любящего порядок ротного: не таким должен быть десантник. В качестве примера он приводил ефрейтору механика-водителя Александра Порядина: всегда в чистой спецодежде, по его машине можно было провести рукой — и не обнаружить пыли. «У него даже под ногтями грязи нет!» — восклицал ротный. Поэтому он периодически, после того, как офицеры попарятся в бане, загонял Филиппова на самую верхнюю полку парилки, плескал на камни ведро воды, и закрывал его там «отмокать». Сашка эти испытания переносил стоически, не жалуясь на судьбу, после чего чувствовал себя свободным до следующей экзекуции.
Слева от входа в столовую располагался «агитационный уголок» с различной информацией, на центральном месте вывешивалась сатирическая стенгазета с загадочным названием «ТРОБА», — в ней высмеивались нарушители, описывались казусы, случавшиеся в повседневной жизни заставы. Название для газеты придумал ротный, который, в общем-то, и являлся главным редактором и художником этого издания.
И когда однажды, приехавший на заставу замполит дивизии подполковник Иванов начал хохотать, стоя перед стенгазетой, вскрылся смысл этого названия, — он догадался прочитать его наоборот. Это слово было расхожим обозначением разного рода неказистых, недалёких и неумелых бойцов…
*****
После таких снов он как будто терял чувство реальности, — настолько явными, с мельчайшими деталями, были увиденные события, что не верилось, что это был сон.
За бесконечным круговоротом дел вдруг всплывала увиденная во сне картина: тёмные величавые уступы скал, спускающихся в долину, покрытую ярким ковром цветущих тюльпанов…
Как Катька определяла точное время выезда колонны в Кабул, для всех оставалось загадкой, но на броне боевой машины она всегда оказывалась раньше, чем на неё взгромождались бойцы. Езда на броне, а не внутри машины, была обычной практикой во всех передвижениях — в этом случае у бойцов было больше шансов уцелеть при подрыве на многочисленных, расставленных духами, минах и фугасах, — внизу находился только механик-водитель. Это понимание пришло не сразу, — по инструкции перевозка личного состава должна была производиться внутри боевой техники. За опыт было заплачено жизнями, — при подрыве практически все, находящиеся внутри машины, погибали или получали тяжелые ранения, а при езде на броне удавалось отделаться контузиями.