Катька – пограничная собака (Таразанова, Жадан) - страница 33

И опять память переметнулась в 90-е, — слишком много всего произошло в его жизни в те годы. В 93-м была авария, которая едва не перечеркнула всю его жизнь. Тройной перелом позвоночника, частичный паралич, и приговор врачей: остаток жизни — в инвалидном кресле. Когда-то один хороший друг, хирург, сказал ему доверительно: «Никогда не верь врачам!» И в этот раз он решил не верить… Чего ему это стоило, знают немногие, — год борьбы с самим собой, с болью и неподвижностью, накатывающие волны отчаяния, и стиснутые зубы… Если бы не те два года в Афгане, — возможно, он мог бы сдаться и проиграть. А теперь — не мог, просто не имел права… Перед глазами стоял двадцатилетний мальчишка-танкист без обеих рук, влюбившийся в молоденькую медсестру ташкентского госпиталя, — они поженились и прожили долгую и счастливую жизнь. А ещё — сгоревшая колонна наливников ОБМО под Салангом, — там в живых не осталось никого, и память об этих пацанах предавать было нельзя…

Катька и Бача провожают колонну

Заставские собаки каждую ночь проводили на постах, меняясь друг с другом по какому-то, им одним известному, графику. Спать на посту — было самым страшным грехом среди солдат. Присутствие собаки добавляло уверенности, — уж она-то услышит любой шорох и не проспит. Когда однажды неисправимого Филиппова уличили в том, что он заснул на посту, в своё оправдание он упорно повторял: «Я не спал, я просто медленно моргал…»

Хотя такие случаи были скорее исключением, чем правилом, наказание за них было серьёзным. На 24-й оно назначалось волею ротного, с учетом индивидуального подхода. Иногда, в воспитательных целях и на пользу здоровья личного состава, — среди ночи устраивалась пробежка в боевом снаряжении до горы Бибитанори, где стояла часть дружественной афганской армии.

У подножия 22-й верхней стоял Камень справедливости, — в случае любого «косяка» офицеры торжественно строили личный состав, на провинившегося бойца надевали тяжелый бронежилет, давали ему автомат, и, за определённое время, тот должен был добежать вниз, в долину, ударить по этому камню, и вернуться назад. За время службы по этому маршруту прошли многие: на другой день ноги болели, но урок усваивался быстро и доходчиво.

Именно благодаря дисциплине, в десантных подразделениях удалось сохранить немало солдатских жизней, — потери десантников, принимавших участие во многих боевых операциях, значительно ниже, чем в тех подразделениях, которые зачастую не имели прямого отношения к столкновениям с духами.

Гора Бибитанори

Ярким и контрастным примером «антидисциплины» служило подразделение афганской народной армии, называемое на солдатском языке церандоевцами. Расположились они на невысокой горе Бибитанори неподалёку от 24-й базовой. Зачем — было непонятно даже Катьке, — 24-я надёжно прикрывала их от всяческих нападений и обстрелов извне. Первое, что они сделали, — окружили склоны горы со всех сторон минами и растяжками, на которых сами потом же и подрывались в пьяном или наркотическом угаре. В войлочных брюках, куртках и фуражках, — было впечатление, что они сшиты из списанных советских шинелей, — вид у бойцов был довольно неказистый. Пользы от них не было никакой, окромя беспокойства и вреда. Поскольку это было подразделение дружеского афганского народа, приходилось периодически оказывать им помощь и содействие. Ротному не раз, в сопровождении санинструктора 24-й заставы Воробьёва или врача батальона Сергея Тришина доводилось выезжать к соседям для спасения очередного пострадавшего афганца. Увязавшаяся с ними Катька с недоумением взирала на быт и нравы этой «боевой единицы»: она брезгливо поводила своим чутким носом, аккуратно переступая через царившую в помещениях грязь и беспорядок, и стремилась быстрее выбежать на свежий воздух. Несмотря на антисанитарные условия их быта, — непонятно, как, — но обладали они удивительной живучестью. Раненым оказывали первую помощь, для особо тяжелых вызывали вертолёт санавиации, с удивлением узнавая потом, что тяжело раненый в брюшную полость афганец, которому санинструктор буквально складывал все кишки на место до прибытия вертолёта, с многочисленными переломами рук и ног, — живёт и здравствует, благодаря аллаха.