Катька – пограничная собака (Таразанова, Жадан) - страница 39
У духов для снабжения водой была веками разработанная система кяризов, — целая сеть подземных переходов, разветвляющихся в разных направлениях. Это гидротехническое сооружение было закольцовано на водоносный слой, от которого вода подавалась для орошения земель, поднимаясь на самый разный уровень. Создатель этой системы должен был владеть очень серьезными знаниями по гидротехнике, — веками она работала безупречно. Во время войны духи использовали эту сеть подземных сооружений для скрытых перемещений, — владея планом расположения кяризов, легко можно было попасть в любую точку, а размеры этих подземных колодцев свободно позволяли по ним передвигаться. Бывало, что при погоне за духом, тот, как сквозь землю проваливался, — так оно и было: спускался в кяриз, глубина которого превышала иногда 30 метров, и растворялся бесследно. Когда однажды двое бойцов, преследующих духов, кинули в кяриз гранату, а потом спустились проверить, — оба задохнулись от образовавшихся от взрыва газов…
Погостив на 25-й горной положенное время и подкрепив силы обязательным угощением, Катька отправилась в обратный путь, маршрут которого включал в себя посещение 22-й верхней, а оттуда уже — домой, на 24-ю. Спешить она не собиралась: глядишь, к тому времени все нежелательные гости уже покинут расположение заставы.
Вход в столовую на 22-й верхней
Сергей Тарасов на 22-й верхней
На 22-й верхней была своя достопримечательность. Неподалёку, в расположении заставы, была могила святого Ходжи, широко почитаемая не только в близлежащих кишлаках, но и чтимая даже воинственно настроенными духами. Даже в самые сильные обстрелы заставы, мины и снаряды не падали в ту сторону, где находилась могила. Некоторые считали, что святой Ходжа покровительствует заставе. Весной, в дни своих мусульманских праздников, местные дехкане из кишлака Ходжачишт (по имени святого), по разрешению командира заставы Сергея Тарасова, приходили поклоняться святому для них месту, — привязывали какие-то тряпочки и украшения, молились. Их приводили и уводили с завязанными глазами, — уважение к вере, это одно, а меры безопасности никто не отменял.
Катькин путь лежал как раз мимо этого места, — она как-будто знала, что здесь безопасно. Огрызнувшись стоящему на посту у въезда на заставу молодому бойцу, — он был ей незнаком, из новеньких, видимо, она направилась прямым ходом на кухню, — там, у двери стояли обычно миски с едой.
Возле столовой она столкнулась со старым знакомым — сержантом Маратом Гарифовым, куда-то озабоченно спешащим. «Наверное, опять в разведку», — подумала Катька. Марат, которому неугомонный Олег Яковлев дал прозвище Шерхан, был командиром отделения десантного взвода. Иногда по два-три десантника с 22-й верхней брали на усиление разведвзвода, который базировался при штабе батальона на 22-й нижней. Путь их проходил часто через 24-ю, поэтому Катька разведчиков знала. Их возвращение из прошлого рейда вызвало беспокойство в батальоне: группа пришла с опозданием на трое суток. А задержка была вызвана тем, что на пути возвращения группы с вертолёта были разбросаны лепестковые мины, — там ожидался проход духовского каравана. Командира группы по рации предупредили, чтобы затаились и пересидели трое суток, — за этот срок несработавшие мины должны были взорваться сами по себе.