Лукас неожиданно проявляет солидарность со стариком.
— Сходи, Йен. Ты должен быть уверен, что оставляешь Минэй в надежных руках. А я пока разберусь с магическим вестником твоего отца. Нужно его перенастроить, чтобы ты мог им пользоваться…
* * *
— ….Квасишь в одиночку? — нахально интересуюсь я у дядюшки, заявившись без приглашения в его покои — собутыльник не нужен?
Тот непонимающе хмурится на непривычное слово «квасишь», потом усмехается и без слов достает из резного буфета еще один кубок. Так же молча наливает в него вина и ставит передо мной.
— За что пьем, дядюшка?
— За победу, племянник.
— За нашу победу! — поправляю я его, как Штирлиц. И пригубив вино, сразу решил прояснить ситуацию — Обиделся на меня?
— Нет. Ты все сказал правильно. Я трус. С детства боялся связываться с Альбрехтом и сам превратил свою жизнь в болото. Мог ведь хотя бы уехать на Остров и вступить в Орден, не спрашивая у него разрешения, но и в этом я струсил — не хотел воевать с темными.
— Просто ты не боец, и в этом нет ничего постыдного. Можно ведь оставаться порядочным человеком, не владея мечом. И знаешь, я тоже еще недавно трясся перед бастардами отца, но как видишь, боги каждому дают шанс измениться и возмужать. Есть он и у тебя.
— Шанс?! — горько усмехается Фридрих — Какой? Мне уже сорок, лучшая часть жизни прожита. Ни семьи, ни детей, живу в родном Замке, пока ты мне это разрешаешь.
— Глупости говоришь! С какой стати мне прогонять тебя? Ты Тиссен, старший в нашем роду и имеешь полное право жить здесь, сколько сам захочешь. И мне твоя помощь в управлении княжеством очень нужна. А свой возраст ты неправильно оцениваешь: тебе не уже сорок, а еще только сорок! Понимаешь разницу? Что тебе мешает жениться и завести детей? Мы же с тобой должны оставить наш род Тиссенов дружным и процветающим?
Дядюшка недоверчиво качает головой, слушая меня. Вот вроде и нет у него причин не верить в мою искренность, но засела в голове вбитая с детства ересь…
— Йен, это ты не понимаешь: зачем твоим будущим детям соперники?
— А это уж как мы их с тобой воспитаем, Фридрих. Вот отец стравливал между собой своих сыновей, думая, что это сделает их сильнее. И чего он в результате добился? Трое самых сильных погибли, а на троне оказался тот, кого он сам за человека не считал. И кто знает: кем окажется самый сильный маг среди Тиссенов следующего поколения? Может, это будет мой сын, а может и твой. Главное, чтобы они имели мужество признать выбор родовой магии, и им даже в голову не пришло сражаться между собой за власть.
— Ты сегодня говорил что-то про вливание магии в родовой источник?