Но меня не просто ограничили в движении, а еще пытались отвлечь от попыток выбраться. Сначала это были уличные палки, которые я любила раньше грызть. Сейчас же, брошенные мне в клетку, они не вызывали интереса. Тогда Ма принесла мне какие-то резиновые и мягкие игрушки, но ими я тоже не заинтересовалась настолько, чтобы оставить цель. Кости, конечно, отвлекали, но ненадолго, ведь я разгрызала их с большой скоростью, а потом возвращалась к побегу.
И тут Ма принесла мне какую-то странную игрушку, называемую у вас, людей, конго. А странность ее заключалась в том, что она была с кормом. Я сразу же поняла: этим не играют, это едят! Вот только этот самый корм было сложно извлечь из резиновой баночки. Я и лизала, и пыталась выгрызть, и возбудилась так, что просто разорвала эту штуку на части, съедая те куски, которые были с лакомством.
И тут в горле что-то застряло. Я начала хрипеть и кашлять. Ма прибежала на эти звуки и открыла клетку. Нет, я не радостно выскочила, а безвольно вышла, сопровождаемая рвотным рефлексом. Но срыгнуть застрявший предмет не удалось, изо рта шла только пена. Кашель и рвота продолжались недолго, эта штука все-таки выскочила. Я хотела снова ее съесть, но Ма отобрала.
Но было во всей этой истории и хорошее. После удачной попытки избавиться от инородного предмета в горле я получила столько внимания и ласки, сколько давно уже не видела. Ма сидела со мной на полу и гладила меня. А я, распластавшаяся рядом, положив голову ей на ноги, была самой счастливой собакой.
Что нужно было для счастья? Всего лишь подавиться!
Что я сделаю в следующий раз? Сымитирую кашель и рвоту!
А вы думали, собаки ничего не понимают?
Мы умнее, чем вам кажется!
Глава 31. Борьба за ресурсы
Я периодически кашляла и делала вид, что хочу срыгнуть, и это давало свои плоды. В клетке меня теперь держали только, если дома никого не было. Когда же Ма оставалась дома, я свободно перемещалась по квартире, ограничивая в перемещениях Кискис. Когда Ма с Малым уходили, в клетке я находилась лишь утром, пока не возвращался Малой, выпускавший меня на свободу.
Еще каждый мой кашель привлекал внимание Ма. Она тут же бросала всю деятельность и устремлялась ко мне. Иногда прощупывала мою шею, но, самое важное, ласково со мной общалась и не переставала гладить.
Жизнь налаживалась, и я чувствовала уверенность не только в этом, а еще и в том, что Славика пора поставить на место.
Этот несносный двуногий щенок постоянно дразнил меня, когда я ела. Конечно же, я рычала, но тут же вмешивалась Ма, и мне прилетало по заднице или морде. Но я взрослела, приобретала знания, опыт и силы, и не собиралась дальше терпеть этого нахала.