С трудом освободив из-под медвежьей туши человека, Денисов перевернул его на спину и увидел того, кого и ожидал увидеть, — Яшку. Это он подкараулил Денисова и стрелял в него. Это он пытался остановить вторым выстрелом Белуна и кричал, когда медведь повалил его последним смертным усилием.
Денисов хмуро смотрел на Яшку. На нем не было ни одной раны, но он не дышал, а если и дышал, то так слабо и редко, что это невозможно было заметить простым разглядыванием. И все же Денисов, навидавшийся на фронте как убитых, так и раненых, определил, что Яшка жив, но находится в глубоком обмороке. Может, медведь ударил его, а может, Яшка сомлел от страха.
Денисов медлил. Он был вправе бросить этого человека здесь, в лесу, рядом с мертвым медведем. Ничего другого такой человек не заслуживал. Все, к чему он прикасался, приобретало гибельную окраску. Год назад он оставил Денисова в лесу на мучительную смерть и только что опять покушался на него. Изуродовав Белуна нравственно, он сегодня отнял у него жизнь, спасая свою, которая не нужна никому.
Все это Денисов прекрасно понимал, но поступить так, как поступил бы с ним Яшка, он не мог. Завтра он вернется сюда и похоронит Белуна, а сейчас надо спасать человека. Успокоенный этой мыслью, Денисов взвалил по-прежнему бесчувственного Яшку на плечи и двинулся через лес к кордону…