Что нам известно, к примеру, о енисейских кетах, о нивхах Амура или о северной народности юкагиров? Да ничего или самая малость. А о нанайцах, бывших гольдах? Только то, что мы вычитали в свое время у Арсеньева, познакомившего нас с Дереу Узала, охотником и следопытом, добрым и умным язычником, понимавшим природу и жившим с ней в тесном, можно сказать, кровном единении.
Следуя за классиком, мы должны еще раз повторить, что мы ленивы и нелюбопытны и охотнее обращаемся к привозным чудесам, нежели ищем это чудесное у себя.
А между тем в той же Сибири недвижимо лежат вековечные пласты столь неизвестной и необычной жизни, что любопытный романист мог бы до конца своих дней черпать из нее сюжеты поистине сказочные.
Но верно сказано: нельзя объять необъятное, а потому мы сузим круг нашей заинтересованности хотя и до ограниченного, но все же обширного района, лежащего между Уральскими горами на западе и низовьями Иртыша на востоке; течением реки Конды на севере и рекой Тавдой на юге. Край дремучей, урманной тайги, бесчисленных речек, озер и непроходимых болот, с давних пор заселенный сибирскими татарами, хантами, манси и русскими — потомками казаков Ермака и поздними переселенцами.
Здесь все необычно, и природа не могла не создать здесь особый тип охотника-промысловика, в котором причудливо переплелись физические и духовные качества, верования и жизненная философия всех четырех народов, только что упомянутых нами.
Что же это за тип, сложившийся бог знает когда и сохранившийся до наших дней? Да простят автору его ретроградство, но этот тип есть самый настоящий язычник, одушевляющий природу и в соответствии с этим ведущий свою родословную от какого-либо зверя или птицы. В районе, о котором идет речь и который известен этнографам многих поколений как Тобольское Заболотье, и по сей день насчитывается не меньше двух десятков охотничьих родов-тухумов, носящих название животных и птиц. Вот только некоторые из них: кону-тухум — род росомахи; юша-тухум — олений род; бёре-тухум — род волка; торна-тухум — род журавля; карга-тухум — вороний род; аккош-тухум — род лебедя и т. д.
Как закреплялось за определенными группами людей их родовое название — этот вопрос мы обойдем; отметим лишь, что накладывает на охотника принадлежность к тому или иному роду. Первое и самое главное — запрет охотиться на своего родоначальника, то есть охотник из рода журавля не имеет права убивать эту птицу, равно как охотник из рода волка никогда не участвует в волчьих облавах. Нарушение запрета каралось изгнанием из рода и даже смертью. Сейчас этот обычай соблюдается не так строго, но еще в двадцатые — тридцатые годы его придерживались неукоснительно.