…Стояла осенняя пора. Очевидно от холода и дождя я очнулся. Одежда на мне промокла, руки и ноги окоченели, а от потери крови я совершенно ослаб. Пробовал подняться, пошевелить рукой или ногой, но это вызывало мучительную боль. Положение становилось отчаянным, а помощи ждать было неоткуда. Я уже впадал в забытье. Пробовал кричать, звал на помощь — напрасно. Вместо крика вырывался стон, заглушаемый шумом леса. И вот, когда вновь впал в полузабытье, то почувствовал теплое дыхание коснувшееся моего лица. Я тут же открыл глаза и увидел серую голову зверя с раскосыми глазами. Тогда мне показалось, что это волк. Я пробовал прибегнуть к помощи пистолета, но оказалось, что я лежу на кобуре, и все мои усилия высвободить ее были напрасными. А между тем живое существо миролюбиво смотрело на меня и, тихо повизгивая, пыталось лизать мне руки. Всмотревшись, я определил, что это была крупная, волчьего окраса западно-сибирская лайка. Порода, с которой я когда-то охотился на Байкале.
Шепотом я называл лайку ласкательными именами, а она, разгадав доброту человеческой души, еще громче заскулила, развернулась боком и легла, прижавшись ко мне. И только тут я догадался, что это была санитарная собака, и увидел укрепленную на ее спине небольшую сумку с крестом. Я уже слыхал, что в армии стали широко применять собак в санитарных целях, но о назначении сумки понятия не имел. С великим трудом я вскрыл сумку, вынул из нее кусок бережно завернутого шоколада и небольшую фляжку. В ней оказался спирт. Отпив несколько глотков, я сразу почувствовал тепло во всем теле, а шоколадом утолил голод.
Собака, поняв, что выполнила свою задачу, тут же скрылась. Надвигалась ночь. Деревья зловеще шумели. Одиночество удручало, и я впадал в забытье.
Но вдруг в окружающей мгле мелькнул скупой свет карманного фонарика, и мужской голос приказал: „Байкал, ищи!“ И вскоре в полосе света я увидел бегущую знакомую мне лайку и спешивших за ней санитаров…
Кличку моего спасителя запомнил потому, что родина моя — Байкал. Не правда ли, интересное совпадение?»