Быль, ставшая легендой: Отдельная Коломыйская пограничная комендатура в боях с фашистскими захватчиками (Фуки) - страница 49

Наконец, все стихает. Минут через двадцать ко мне подползает Смирнов. Увидев, что я жив и невредим, обнимает и целует, как родного брата. Минут через десять появляется старшина Петренко. Ждем Тараненко, а его все нет. Прождали еще полчаса и поползли туда, где он должен быть.

Вдруг Смирнов вскрикивает. Подползаем и видим раздавленного гусеницами танка Тараненко.

Оставаться здесь долго мы не могли. Руками вырыли могилу и похоронили нашего товарища среди пшеничного поля. Было очень больно, что под руками не оказалось ни карандаша, ни доски, ни клочка бумаги, чтобы оставить надпись над могильным холмиком. Память о воине-коммунисте мы уносили в своем сердце… Мы склонили головы, отдавая последний долг товарищу, думая о советском человеке, который мечтал после войны стать учителем… Так появилась еще одна могила неизвестного солдата.

Надо было что-то делать. Много вопросов вставало перед нами. В каком месте собирается эта фашистская группировка? Куда хотят направить фашисты свой массированный удар? Находились мы в районе Любомирки, а шли на Новоукраинку. В этом же направлении двигались и фашистские войска. Нас не покидала мысль о том, чтобы передать командованию важные сведения. Успеем ли мы?

Мы взяли измятый и окровавленный партбилет старшины Тараненко, ставший для нас реликвией, и снова двинулись в путь. Шли быстрее обычного, но нам все казалось, что слишком медленно.

Населенные пункты мы обычно обходили стороной. Нашим компасом стала избранная нами в ночном небе звезда, которую мы назвали «верной спутницей».

Мы уходили все дальше на восток от места трагической гибели нашего боевого товарища. Позади остались населенные пункты Игнатовка, Васино, Любомирка, Коколово, Новоукраинка, Ровное. Впереди был Бобринец.

Только на Восток

Многодневные тяжелые переходы, отсутствие медицинской помощи, голод — все это давало себя знать. Открылись раны. Необходимы были перевязочные средства. Населенные пункты попадались часто, но как зайти, если везде и всюду немцы?

Прошли еще несколько километров, сделали привал. Съели последние пшеничные зерна и двинулись дальше. Моим товарищам нелегко было передвигаться со мной. Состояние мое ухудшилось, глаза застлало плотной пеленой. Видя мое положение, старшина Петренко сказал:

— Нам всем нелегко, но вам, товарищ лейтенант, особенно. Давайте попытаемся зайти в Бобринец.

— Нельзя! — запротестовал я. Во-первых, одежда у нас военная, вся в крови. Бинты от крови коричневые, а переодеться не во что. К тому же мы не можем рисковать. Если нас поймают — не передадим собранных сведений.