За разговором, я не замечаю взгляда, пришедшей в себя Екатерины, следящей, как я бегаю, с выпученными глазами, в поисках нашатырного спирта.
— Это, очень смешно, Семен, — слышу я ее тихий смех. — Ты похож на Гениального сыщика из мультфильма. И, кстати, где мои леденцы?
— Это, совсем, не смешно — успокоившись, обиженно бурчу я. — Ты меня испугала, вообще-то. Вот, зачем ты встала? Я же просил.
— Меня тошнило. Или тебе приятнее, было — бы, убирать за мной?
Да, черт побери. Да, мне приятнее было бы убирать, мыть, чистить. Да, что угодно. Лишь бы, больше не ощущать ледяной руки ужаса, сжимающей мое сердце, при виде лежащей на полу Кати — думаю я, но вслух говорю — Давай, договоримся. Я буду убирать, кормить тебя с ложки, носить на руках. В конце — концов, для этого ты меня наняла, и платишь бешеные деньги. Ешь свои леденцы.
В течение дня, я таскаю ее в ванную и обратно. Ее безудержно рвет, словно выворачивает изнутри, сотрясая, почти, прозрачное тело в ужасных судорогах. Как же ужасно, ощущать себя не способным прекратить страдания этой маленькой, сильной женщины, борющейся, с убивающим ее, смертельным недугом.
Мы живем. Просто живем, радуясь каждому новому дню. Я — дню, проведенному рядом с моей Екатериной. Она — просто, жизни. Ее радует все — солнце, проливной дождь, птица, севшая на подоконник, принесенные мною цветы, от аромата которых ее тошнит еще больше. Я все порываюсь выкинуть их, но Катя не позволяет мне этого.
— Нельзя губить такую красоту, — говорит она. — Ты разве не видишь насколько они идеальны. Посмотри, только природа в состоянии создать такое совершенство, которое не сможет полностью передать кисть, даже, самого талантливого художника.
А у меня свой идеал — сидящая напротив меня ослепительная красавица, рассуждающая о красоте цветов.
Наши дни похожи друг на друга, словно однояйцевые близнецы, но они наши, общие. Каждое утро мы едем в больницу, на анализы, или на очередной сеанс химиотерапии, и от этого зависит наш день. Как мы его проведем, уютно, сидя в кресле за просмотром очередной комедии, другие жанры Катя смотреть отказывается, или, погрузившись в болезненную пучину ее состояния, когда химия, введенная в Катино тело, течет по ее венам, убивая клетки организма.
Я научился жить по распорядку — дать лекарство, накормить, заварить чай, сбегать в аптеку или магазин, пока Катя спит. В день сеансов, не оставляю ее ни на минуту. Так проходят день за днем.
— Семен, тебе не хочется сбежать от меня — спрашивает Катя?
Хочется, очень хочется, но не от нее, а от той безысходности, которую ни я, ни она не в силах перебороть.