— Нет, — говорю я — от тебя — никогда.
— Зря. А мне хочется. Хочется от себя бежать. Пообещай мне, что не станешь тратить свою жизнь на скорбь и тоску по мне. Жизнь, очень коротка, не губи ее ради меня.
Как я могу ей пообещать это? Сердцу, ведь невозможно приказать не любить, мозгу — не думать, не мечтать, не вспоминать. Это, просто, невозможно. Но, вопреки своим мыслям я, молча, киваю головой в знак согласия.
— Вот и хорошо. День на день не приходится. Иногда она в настроении — смеется, пишет свои картины, смотрит телевизор, возрождая во мне надежды, что все еще может быть хорошо. Но, на следующий день, может погрузиться в депрессивное молчание. И, тогда я боюсь оставить нее, даже, на минуту, опасаясь, что Катя сделает с собой, что ни — будь.
— Скажи, почему я? Почему, именно, меня ты обрекла наблюдать твое угасание — решаюсь спросить я у Кати?
— Понимаешь, я, просто, хотела видеть возле себя человека способного любить и сочувствовать. Ты — моя удача. Я, ведь, обманула тебя. Никого я не перебирала в своей памяти, мне сразу было ясно, что, только, ты должен быть рядом. Сразу решила. Прости мне, мой эгоистичный порыв. — Тебе не за что просить у меня прощения. Я твой, с тех самых пор, как только, впервые, посмотрел в твои глаза. Катя, милая моя, родная, ты же понимаешь, что я испытываю к тебе. Мне давно нужно было сказать тебе, что я чувствую.
— Нет, не нужно. Молчи. Если ты произнесешь сейчас эти слова, уже не сможешь перебороть в себе это. Я не могу дать тебе того, что ты желаешь.
— Даже, если я не скажу тебе, все равно не смогу не любить тебя. Ты, единственное хорошее, что есть в моей жизни. Это не подчиняется разуму.
— Я виновата перед тобой, Семен. Не нужно было тебя втягивать. Очень жаль, что ты не появился в моей жизни раньше. Возможно, моя жизнь не была бы растренькана впустую. Любовь и страдания, всегда идут рука об руку. Это непреложная истина, аксиома, если хочешь. Я тоже, люблю тебя. Спасибо, что ты со мной.
— Спи, Катя — говорю я, целуя ее в лоб.
— Не уходи. Полежи со мной, пока я не усну. Мне будет не так страшно. Как думаешь, там, есть, что ни — будь — смотрит она глазами в потолок? Я не знаю, что ответить, на этот ее вопрос, только пожимаю плечами. — Я знаю, почти уверенна, что после смерти ничего нет. Все здесь — ад, рай. И у каждого они свои, персональные — задумчиво говорит Екатерина и закрывает глаза, оставив меня в раздумьях.
Я лежу тихо. Боюсь шелохнуться, чувствуя рядом ее тепло. Завтра у нее тяжелый день, очередной сеанс химиотерапии. Именно его она боится.