«Почему в доме горит пламя?»
Время, как и там, в лесу, остановилось. Я вскоре начала согреваться, и во всём теле появилась жуткая слабость, меня перестало трясти и я вскоре уснула.
Во сне я видела бабушку, улыбающуюся мне, которая говорила:
— Ты встретишь своего Эмиля, твоя любовь изменит всё.
Потом я увидела родителей, строго смотрящих на меня.
— Наташа, ты обещала вернуться, — говорила мне мама. А я повторяла всё снова и снова:
— Я вернусь, я вернусь.
Картинка сменилась, и передо мной возникала Татьяна, с укором глядящая на меня.
— Я же говорила, не езжай в такой мороз.
Потом я видела, улыбающихся мне, Володю и Костю. Я старалась помахать им рукой, но руки отчего-то были тяжёлыми как камень.
Я увидела Эмиля и потянула к нему руки, всё время, повторяя его имя:
— Эмиль, Эмиль, я люблю тебя.
Лицо у него было грустным, и он как будто постарел лет на десять. Тёмные круги под глазами и исхудавшее лицо с глубокими морщинами, придавали ему вид старика, но это не смущало меня, и я жаждала его обнять.
Меня снова начало знобить, и мне казалось, что всё это сон, никто меня не спасал из холодного леса, я всё ещё лежу в снегу посреди волков. Меня бил кашель, и я задыхалась, но кто-то приподнимал меня за плечи и поил горьким настоем трав, а затем, приложив руки к моей спине и груди, сидел неподвижно, отчего мне становилось легче дышать и кашель отступал.
Озноб проходил и начинался сильный жар. Я пыталась скинуть с себя одеяло, и мой мозг в такие моменты, отказывался хоть что-то понимать. В такие минуты, я видела только Эмиля и громко его звала, надеясь, что он мне поможет.
— Эмиль! Эмиль! — кричала я, — помоги, мне плохо! — металась я на постели, а перед моими глазами плясал огонь. Те же руки кутали меня опять в одеяло и, прижав к себе, мужчина повторял:
— Успокойся, Наташа, ты выздоровеешь, всё будет хорошо.
Сколько времени всё это продолжалось я не знала. Но проснувшись однажды под утро, я про себя отметила, что соображаю я адекватно, а в теле была приятная лёгкость, болезнь отступила. Напротив меня, в полумраке, сидя в кресле, спал мужчина, запрокинув голову на изголовье. Я огляделась по сторонам и поняла, что я в доме Вильема и лежу на диване, придвинутом к камину, в котором и сейчас горели дрова. Ну и, конечно же, спящий мужчина в кресле, был, несомненно, лель, отчего сердце моё забилось чаще.
— Эмиль, — тихонько позвала я его, но спящий лель даже не шелохнулся. Я откинула одеяло и обнаружила, что я лежу в одном нижнем белье, а остальная одежда аккуратно сложена, и лежит рядом на стуле. Я прикрылась одеялом и встала, чтобы посмотреть на лицо спящего леля, и нечаянно наступила на край одеяла, не удержав равновесия, рухнула прямо на него. Он вздрогнул и подхватил меня, а я тут же прижалась к нему, не в силах сдержать эмоций.