— Ну-с, присаживайся! — следователь указал кивком головы на стул. — И как тебя по батюшке? Да и по имени тоже? — спросил он, отодвигая лист бумаги в сторону и откидываясь назад.
— Виктор Васильевич.
— А я Михаил Константинович. Вот и познакомились. Ну, Виктор Васильевич, присаживайся, присаживайся, — повторил Попов, указывая на стул.
Виктор сел. Дверь открылась, и в кабинет вошел человек в форме с папкой в руках.
— На вот. Протокол по этому делу.
— Ага. Спасибо, — Михаил взял папку, открыл ее, достал какие-то бумаги, разложил их перед собой и стал рассматривать. — Ну? Я слушаю. — Виктор молча смотрел на следователя. — Рассказывай, что да как. Как дело было? Чистосердечное признание, как говорится, облегчает не только совесть, но и понимание.
— Я ничего не помню, — тихо ответил Виктор.
— Начало неплохое. Кратко. Емко. А главное по делу. А кто помнит? — Михаил сдвинул брови и шмыгнул носом. — Я что ли, по-твоему? Интересное дело получается. Ехали-ехали, а потом кто-то водителю по башке бац, и все. А, Виктор? За что ж ты его так?! Что не поделили-то?!
От этих слов Виктора бросило в жар, его сердце заколотилось, словно он только что пробежал несколько километров.
— Да вы что, на меня думаете? Я ж ему помочь хотел. Да мы с ним лет пять знакомы были. Я не убивал. Он сам как-то. Не убивал я! — в отчаянье воскликнул Виктор, а его глаза заблестели от ярости.
— Да что ты говоришь?! Ладно, не кипятись, разберемся. На то мы здесь и находимся, чтобы во всем разбираться!
— Не надо на меня это вешать. Вы лучше спросите, как дело было.
— Я бы послушал, что ты придумаешь. Только вот кровь убитого почему-то у тебя на руках была. Как ты это объяснишь? Ты ведь там один был?
— Нет, я был не один! — разозлился Виктор, но тут же остановился, понимая, что в его правду никто не поверит.
— Ух ты, как интересно! Уже, значит, не один. То есть групповуха. С подельником? Так что ли понимать? Кто такой? Как зовут? Что вы с ним делали? Как планировали? А?!
— Я оговорился. Когда все произошло, я был один. Один я был! Просто до этого мы взяли попутчика, у которого сломалась машина.
— Интересно, ну и что было дальше? — Михаил Константинович закинул ногу на ногу.
— А можно я закурю?
— Ради Бога, — ответил следователь и подвинул пепельницу поближе к задержанному.
Виктор закурил и начал рассказывать следователю то, что произошло с ним в эту роковую ночь. Но рассказывал он не все, хотя ему и хотелось проорать во все горло, что он общался с самим дьяволом или с какой-то непонятной страшной силой, что он только недавно понял это, что все намеки Анатаса были не случайны, а они, как малые дети, не замечали очевидного. Он хотел рассказать, что Анатас зачем-то приехал в Тамбов. Но вряд ли кто-то поверит в то, что он несколько часов назад сидел рядом с Сатаной. Зато теперь он точно сидел перед человеком, который хотел повесить на него смерть Семеныча.