— Ну и ладно, пойду тоже кого-нибудь найду, а вам не покажу! — крикнул он обиженно и растворился в воздухе.
* * *
Услышав медленно приближающиеся шаги, Виктор и Алексей затушили факелы и скрылись в одном из подземных переулков. Мимо них прошли двое охранников, таща под руки человека.
— Куда они его?
— Не знаю. Надо проследить.
— На фиг они нам сдались? Забей, не наши проблемы.
— А если б ты был на месте этого бедолаги?
— Я на его месте не был бы!
— Странно. Тогда какого черта ты тут делаешь? — капитан направился вслед за охраной.
Пройдя с сотню метров, охранники втащили тело в комнату.
— Ну а что теперь?
— Подождем, пока они выйдут.
— И долго будем ждать? Может, они вообще не выйдут.
— Будем ждать столько, сколько придется. Ты че такой нудный?
— Жить хочется, в отличие от некоторых. А если все-таки не выйдут?
— Обязательно выйдут.
Из-за двери донеслись звонкие удары с периодичностью в несколько секунд, будто кто-то орудовал молотком. После каждого удара раздавался нечеловеческий рев.
— Я даже знать не хочу, что они там делают, — испуганно прошептал Виктор, ощупывая карманы в поисках сигареты.
— Не хочешь — не надо, я и сам не горю желанием. Ты что, сдурел? — возмущенно прошипел Зверев и выбил сигарету у Виктора изо рта.
— А в чем дело-то?
— Огонек сигареты в темноте виден за несколько километров.
Через полчаса дверь открылась, из нее вышли охранники и растворились в темноте. Виктор и Зверев поспешили к цели. В камере их взору предстал до полусмерти измученный человек, прикованный к деревянному щиту. В его запястья были вбиты серебряные гвозди, из ран медленно капала кровь. На ногах висели железные колодки, а тело было пристегнуто цепями к стене. Голова мужчины была опущена, длинные седые волосы скрывали его лицо. В комнате царил полумрак: ее освещали лишь два факела, коптя потолок гарью. Посередине находился стол, на котором лежали всевозможные орудия пыток, достойные подвала инквизиции. Со стен сочились грунтовые воды, пол был покрыт влажным мхом.
— Может, он сдох уже?
— Не думаю, — капитан медленно поднял голову измученного и тут же в ужасе отскочил назад. — Мать твою!
На дыбе висел Лекант. В его волчьих глазах по-прежнему кипела сила и ярость. Даже муки ада не смогли бы его сломить.
— Надо было все-таки убить тебя, неприкасаемый, — внезапно прохрипел он, обнажая белые клыки в ужасающей улыбке.
— Может, прибьем эту псину? Сделаем ему одолжение? — предложил Четырин.
— Может быть. Только он сначала нам кое-что расскажет.
— И что ты хочешь от меня услышать, тринадцатый?
— Многое.
— Я бы рад, да только времени у вас гораздо меньше, чем у меня.