— А это что за клоун у тебя? — сев на край стола и закурив сигарету, поинтересовался Алексей.
— Этот-то? Да так, сегодня привезли, в убийстве подозревается, — Попов, обойдя Виктора сзади, хлопнул его по плечу рукой. — Только не колется! Бред какой-то несет. Говорю ему, нужно раскаяться и написать чистосердечное. Не хочет.
— Я не убивал никого! — тут же прокричал Четырин.
— Конечно, не убивал. Хватит дурку-то гнать! Сам он себе череп раскроил что ли?! Новый вид суицида такой, да?! — рявкнул Попов.
Виктор вжал голову в плечи, словно черепаха, ожидая, что на него сейчас обрушится удар. Но никаких действий со стороны Попова не последовало. Сидящий напротив Четырина Алексей внимательно осматривал его с ног до головы. Он жадно втягивал в себя дым и выпускал его через ноздри, не сводя глаз с Виктора. Докурив, он резко перевел взгляд на Михаила и, затушив сигарету, произнес:
— Слышь, Миш, пойдем потрещим в коридоре.
— А че так-то? — удивленно спросил Попов.
— Пойдем-пойдем, дело есть, — Алексей направился к двери.
— Ну ладно, пойдем, — ответил Михаил и, повернувшись к Виктору, добавил. — А ты сиди молча, ничего не трогай, понял? Пропадет чего, руки поотрываю.
Четырин только кивнул головой. Следователи вышли.
— Так в чем проблема?
— Послушай, а что это за парень-то?
— Не понял.
— В чем его обвиняют?
— Так я ж тебе говорю: в убийстве.
— Это как раз понятно. А что он говорит? При каких обстоятельствах?
— А тебе-то это зачем?
— Да так просто. Ну, что говорит-то?
— Хрень всякую он несет. Болтает, что кого-то они подвозили, что напарник сам себе череп разбил. Короче, заврался дальше некуда. Тут дело ясное, рядом монтировка лежала в крови, да и на руках у него кровь. На железяке сто пудов его отпечатки. Сейчас пальчики откатаем и отправим на экспертизу. Хотел этому халдею помочь, чтоб чистосердечное написал, а он тут из себя святого строит. Сам понимаешь, когда докажем, что он виноват, а оно так и будет, я в этом уверен, то пойдет по всей строгости, уж я ему это обеспечу. Подонок череп своему дружку раскроил, только вот беда: от вида крови в обморок упал. Хорошего преступника из него не вышло. Раскольников хренов!
— Послушай, Константиныч, отдай его мне, а?
— С чего это такая щедрость? — изумился Попов.
— Сам посуди. Я только что приехал, хоть чем-то займусь, отвлекусь. Тем более звездочку ты на нем все равно не заработаешь. А то вдруг начальство узнает, что не долечился, отправят в санаторий, а я без дела взвою. Я и так в госпитале все бока отлежал. Думал, подохну со скуки. Отдай.
— Аттракцион небывалой щедрости! Друг спас друга от рутинной работы! Ты что, серьезно хочешь повесить это дело на себя?