Виктор изумленно слушал нового собеседника. Да и водитель не мог понять, как это пассажир ухитряется отвечать на вопросы, которые они еще не задали.
— А как вы догадались, что мы хотели спросить?
— Да бросьте вы. Я же вижу, что вы на меня смотрите недоверчиво. Я и сам, признаться, так же думал бы, встретив человека в жуткий мороз легко одетым, притом черт те где. Если честно, то я бы даже не посадил его к себе в автомобиль. Мало ли кто он есть на самом-то деле? Да, жизнь сейчас страшная пошла. Лучше перестраховаться лишний раз. Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай.
«Обалдеть! Давай уж до кучи и представься, раз ты такой умный!» — рассуждал про себя Семеныч в поисках каких-либо объяснений этой череды фантастических совпадений.
— Да, кстати, я забыл вам представиться. Наверное, от радости, что вы меня подобрали. Меня зовут Анатас.
Семеныч аж поперхнулся.
— Ты что, из деревни что ли или еврей? Имя у тебя какое-то странное.
— А разве имя может быть странным? По-моему, имя оно и есть имя, тем более, я его не выбирал. Вас, например, как зовут?
— Михаил.
— Ми-ха-ил, — протянул по слогам Анатас имя водителя. — Знаком я с одним товарищем, вашим тезкой. Занудный, простите меня за прямоту, персонаж. Да и имя его, как и ваше, стопроцентно еврейского происхождения.
— С какого ляха?!
— Я объясню. Происходит оно от древнееврейского Михаэль, которое означает равный, подобный Яхве, то есть Богу. Человек с таким именем обладает способностями, которые приближают его к Создателю. Так что имя несет в себе глубокий смысл и потенциал. В советские времена давали имена куда чуднее моего, и никто не удивлялся, хотя их смысл был весьма скуден, нежели у древних имен.
— И что же тогда твое имя означает? — спросил Семеныч злобно, так как его впервые, хотя и косвенно, назвали нерусским.
— Мое имя с греческого переводится как «дарящий свет». Хотя это так, людские предрассудки.
— Дарящий свет?! Отлично! Значит, мы здесь темные. А ты у нас — дарящий свет.
— Я не хотел никого обидеть. Вы задали вопрос, я на него ответил. Обычный разговор. Вы уж простите, если я что не так сказал.
— Тогда совсем другие времена были, — попытался уладить конфликт Виктор.
Анатас посмотрел на Четырина и с сожалением покачал головой.
— Нет, молодой человек. Время не может быть другим. Оно есть и остается одним и тем же, только люди меняются. А насчет моей национальности, так у меня ее и вовсе нет.
— Как это нет? — встрепенулся Семеныч. — У всех есть, а у тебя нет?
— Ну, как вам это объяснить? — начал было Анатас, но его перебил Виктор.