Свет мигнул снова. Я вновь нажал на спуск, но секадор не сработал. Рядом без всякого эффекта пыталась выстрелить Дарина.
Корабль отрубил и наше оружие.
– Время! – крикнул Иван, отступая. – В экран!
Милана не колебалась, шагнула и исчезла в светящемся проёме. Загасить переход корабль, похоже, не смог.
– Дарина! – я потащил её к экрану.
По кораблю снова прошла дрожь.
В одной из стен появилась дыра, которая стремительно расширялась. За отверстием была Луна – серо-коричневая поверхность, мозаика ярких скал, освещённых солнцем, и непроглядной тьмы там, куда оно не заглядывало.
И это было настоящее отверстие, воздух взвыл, вырываясь в проём. Дарину потащило из моих рук, меня вслед за ней – наружу, в ледяной безвоздушный ад.
Иван даже не обернулся, отступая от наседающих дутиков. Продолжая двумя клинками отбивать их атаки, выбросил руку в сторону проёма – и вой ветра стих, будто отверстие закрыла невидимая стена. Прежний взмахнул ещё одной рукой (да-да, именно так, четвёртой), и нас с Дариной кинуло к экрану. В движении я поймал её, обнял – и мы вместе пролетели сквозь экран.
Прямо в большой зал ресторана, где на покрытых белоснежными скатертями столах несколько официантов расставляли тарелки и бокалы, зажигали свечи и раскладывали столовые приборы.
Мы прокатились по полу из тёмного полированного дерева. Милана помогла подняться Дарине, я встал сам.
Судя по силе тяжести, мы были дома.
Широкие окна вдоль двух стен, за ними море, солнце на закате, крики чаек, запах соли и йода…
Да, мы на Земле.
Вначале я подумал, что официанты просто не замечают происходящего – ни шипящих молний, между которыми мерцал экран, ни нашего появления. Потом поймал внимательный взгляд одного из официантов, немолодого, с высокомерным горделивым лицом – он явно был тут старшим. Метрдотель или дворецкий…
О, я знаю этот взгляд!
Один из официантов замешкался, с любопытством глядя на Дарину.
Метрдотель небрежным движением отвесил официанту лёгкий подзатыльник. Тот сразу же утратил к нам интерес и занялся работой.
Учитывая, что метрдотель стоял метрах в двух от чрезмерно любопытного официанта, сомнений не оставалось.
Слуга!
Метрдотель двинулся к нам. Я видел, что он продолжает контролировать экран, да и за прочим персоналом приглядывает, но сейчас центром его интереса стал я.
Всё это напоминало какой-то отвязный боевик, где происходящее живёт по своим законам. Какую-то бондиану…
– Bonsoir, Monsieur, – произнёс он. – Comment puis-je vous servir?[1]
Из какого-то упрямства я ответил на немецком, общем языке Изменённых.
– Champagner für die Damen, Wodka und Martini für mich. Schütteln, nicht mischen.[2]