. Никлот, прежде чем крестоносные войска вошли в его землю, удовлетворил прежде всего чувствами своей мести за хитрую и позорную измену голштинского графа. Собравши морские силы, они подступили к Любеку (26 июня), застигнули жителей торгового города врасплох и стали производить опустошения по всей земле вагров. Славянские войска убивали немцев, отводили в плен женщин и детей, грабили и жгли деревни; но щадили везде голзатов, которых потом подозревали их соотечественники, что они из корыстолюбия призвали Никлота, чтобы разорять других немецких пришельцев – фризов и голландцев. Никлот удовлетворился непродолжительным набегом, тем более что забота о безопасности собственной страны требовала его присутствия
[421].
Против бодричей и лютичей – народов, истощенных продолжительной борьбой с немцами – поднимался весь христианский мир от Вислы и датских островов до Рейна. Казалось бы, что ввиду такого религиозного воодушевления полабским славянам предстояло или принять насильственно вводимое христианство, или же погибнуть в бою с рьяными вооруженными проповедниками.
Архиепископы Магдебургский и Бременский управляли религиозно-военным движением, в котором приняли участие все саксонские епископы[422]. Даже моравский епископ воодушевился мыслью крестового похода[423]. Многочисленные светские князья не замедлили принять самое деятельное участие в высоком, по их понятиям, подвиге – уничтожении язычества.
Генрих Лев, ближайший сосед бодричей, и Альбрехт Медведь, внук дочери последнего Биллинга (герцога Саксонского), маркграф в странах по Эльбе, соседних с землями лютичей, и польский князь, брат Болеслава IV, вступили в ряды крестоносцев со своими силами, самые датчане воодушевились мыслью распространять христианство. Если верить немецкой хронике, то войско крестоносцев состояло из 200 тысяч[424], оно, извещает другая летопись, исполнено было ревности к священному делу[425]. В двух направлениях двигались разделившиеся силы крестоносцев (в исходе июня)[426]. С запада шли саксы против Никлота, построившего в болотистых местах крепость Добин[427], на правом берегу Шверинского озера, Другое войско, заключавшее в себе силы Восточной Саксонии, направлялось с востока в землю лютичей; оно подступило к городу Малхину, разрушило его вместе со славянским храмом и подвинулось к северу, чтобы осадить сильно укрепленный город на реке Пене, Димин[428]. Часть крестоносцев, предводительствуемая епископом Моравским, вторгнулась с севера в пределы поморского князя Ратибора и подступила вооруженною толпою под стены Штеттина. Каково должно было быть изумление поморского христианского князя и епископа Штеттинского Адальберта, когда они увидели крестоносцев, пришедших обращать в христианство людей, среди которых устроено было уже архиепископство и которые уже лет тридцать тому назад приняли крещение из рук Оттона, епископа Бамбергского