Гаврилов сказал о рапорте.
— Не торопитесь с выводами, — заметил комбриг. — Разберитесь во всем подробно, а уж потом давайте оценку. Тут важна истина, а не сам рапорт.
На корабле Гаврилов не без обиды размышлял: «Почему комбриг берет под защиту старпома? Не потому ли, что по его рекомендации Покрасова назначили ко мне? Ну, а если старпом делает не то, что надо, ошибается, его ведь надо поправить...»
Гаврилов собрал в кают-компании офицеров и, как всегда, неторопливо объяснил цель срочного выхода в море, поставил задачу экипажу.
— Катер куда-то исчез, и мы обязаны найти его, — командир обвел взглядом офицеров. — Вас, товарищ Абрамов, прошу проверить готовность радиолокационных станций и чтоб радиометристы смотрели в оба глаза, от них будет многое зависеть... А вас, Федор Максимович, прошу с помощью коммунистов и комсомольского актива мобилизовать экипаж на обеспечение безотказной работы технических средств, а если потребуется, и оружия, четкое выполнение личным составом своих обязанностей в море. И вот что еще, — продолжал командир, — подготовьте и выпустите радиогазету об отличившихся в море. — Взгляд Гаврилова остановился на штурмане. — Вам, товарищ Озеров, обеспечить навигационную безопасность корабля, четкое ведение прокладки и систематическое определение места корабля... Вам, инженер-механик, иметь в виду, что придется ходить максимальными ходами, так что подготовьте к этому машины...
После того как все офицеры разошлись, Покрасов подошел к командиру.
— О моем рапорте комбригу вы еще не докладывали? — спросил он, хмуря брови. — Я должен уйти на другой корабль, — глухо, с болью в душе добавил старпом. — В жизни каждого человека бывает такой момент, когда надо принять решение. И я его принял.
— Может быть, вы и приняли, — Гаврилов насмешливо скосил на старпома глаза. — А вот наступил ли в вашей жизни такой момент?
— Разумеется.
— Это вам так кажется, — возразил командир. — А я считаю, что такого момента в вашей жизни еще не наступило. В вас, Игорь Борисович, заговорило самолюбие, а оно, поверьте мне, плохой советчик.
— Ваше решение какое? — не отступал старпом.
— У меня к вам есть другое предложение, и оно, надеюсь, вас заинтересует. — На лице Гаврилова появилась добродушная улыбка, и лед на душе у старпома мигом оттаял.
— Тогда скажите, — попросил он.
— Не могу, — отмахнулся командир. — Не пришло время. Но оно скоро придет. Вы не должны думать что-то плохое, просто не пришло время. Вернемся с моря, и, возможно, все вам открою. И еще, Игорь Борисович, я бы не хотел слышать ненужных разговоров. Если у вас есть что-то ко мне, давайте выкладывайте как на духу. Превыше всего в офицере я ценю честность и прямоту. — Гаврилов помолчал, справляясь с волнением, потом заключил голосом, не терпящим возражения: — Мы с вами плаваем на одном корабле, и делить нам нечего. А сейчас готовьте корабль к выходу, по готовности машин будем сниматься с якоря и швартовов.