— Аня у меня молодец! — повеселел мичман. — Дома все хорошо...
— Она пишет не только тебе, голубчик, — усмехнулся командир.
— Да? — насторожился мичман. — А еще кому, осмелюсь вас спросить?
— Ты мне, Василий Кузьмич, больше нравился, когда был холостяком. Никакие посторонние дела тебя не беспокоили. Женился — и все наперекосяк пошло. Аня, она, возможно, и добрая, но строчить ей жалобы на меня в политотдел не стоит.
— Она написала без злобы, — вступился за жену мичман. — Ее тоже понять можно.
— Вот что, Кузьмич, если акустики прохлопают подводную лодку, будешь ответ держать по всей строгости. Понял?
Мичман пожал плечами, глядя то на командира, то на замполита.
— И чтоб дебатов на эту тему не возникало, ясно? — сурово продолжал капитан 2-го ранга. — Ну, а насчет письма жены в политотдел особый разговор. Я еще вернусь к этому. Сейчас гляди, чтобы твои акустики не зевали. Если обстановка осложнится, сам садись за станцию.
Мичман Демин, козырнув, удалился.
— Круто берешь, Сергей Васильевич, — заметил замполит. — Этак и сорваться недолго.
— Не сорвусь. Ты у меня зоркий замполит, — с усмешкой произнес капитан 2-го ранга. — Что касается лодки, то как бы она не перехитрила нас. Тогда на глаза комбригу не показывайся.
— Трусишь?
— Трусят те, у кого слабые нервы, а я на свои не жалуюсь, — шевельнул крутой бровью командир. — Ты, Лавров, еще раз сходи к акустикам. Болит у меня душа, как бы они не дали промашку.
Замполит равнодушно посмотрел на море, где коробились высокие серо-зеленые волны, потом перевел взгляд на командира:
— Не дипломат ты, Сергей Васильевич. То ли не умеешь по-доброму жить с людьми, то ли их не жалеешь. Поддел мичмана так, что у того пот на лбу выступил.
— Демин не маленький, соображать должен! — жестко возразил Гаврилов и посмотрел в сторону рубки штурмана. — Озеров, как наш курс?..
В серой дымке показался холмистый берег. В бинокль Гаврилов увидел вышку заставы в горах и на ней неподвижно застывшего часового. Из-за тучи выкатилось солнце. Вода отсвечивала мягкой желтизной.
— Море не на шутку разгулялось, — раздался за спиной Гаврилова голос старпома. Покрасов уже успел обойти боевые посты и теперь доложил командиру, что люди работают как львы.
— Вы, Игорь Борисович, поэт! — улыбнулся капитан 2-го ранга. — Это кто же лев, матрос Климов? Смешно!
Покрасов спокойно возразил:
— Поиск выдался нам нелегкий, однако я не считаю, что во всем виноват акустик.
— Ты откуда знаешь?
— Чутье подсказывает.
Капитан 2-го ранга отошел на правое крыло мостика, закурил. Поиск — дело сложное, тут, как говаривал комбриг, кто кого. «Только бы командир лодки не преподнес мне пилюлю», — подумал Гаврилов. Он был похож на охотника, у которого из-под носа убежала дичь. Посмотрел на старпома — тот беспечно курил сигарету. Неужели его не волнует улизнувшая лодка?