...Разница во времени с Сибирью четыре часа, там уже поздний вечер, и Шатохин первым делом, добравшись до управления, позвонил на квартиру полковнику. Передал, не вдаваясь в подробности, события сегодняшнего дня.
— Молодец, — похвалил Пушных.
— Да, но завтра передо мной могут положить пять или даже десять штук.
— Хорошо бы. Правда, сомневаюсь в такой глупости, — послышалось в ответ. — Если все же будет несколько, возьми одну-две. Для поддержания отношений. Мы здесь еще подумаем. Утречком, в семь Москвы, позвоню.
— Как у Володи? — справился Шатохин, подразумевая дела не одного Хромова, а весь ход работы там, в крайцентре, в таежной глубинке.
Пушных понял точно.
— Все живем без новостей. До завтра...
В сумерках, около одиннадцати, Шатохин подкатил на такси к гостинице. Едва захлопнул дверцу, из полумрака, где в тени деревьев стояли скамейки, его окликнули. По голосу Шатохин узнал старшего лейтенанта Валиулина.
— Заставляете ждать Сергея Ивановича, — тихо, с наигранной укоризной сказал старший лейтенант.
— Что-нибудь случилось? — спросил Шатохин.
— Случилось. — Валиулин начал докладывать.
Покинув гостиницу, фотограф вскоре оказался на центральном переговорном пункте. Звонил в Коломну. 7-93-73 телефон. Возможно, предпоследняя в номере — шестерка. Кортунов настойчиво уговаривал собеседника что-то отдать ему. Готов купить или позднее возместит другим. В разговоре Кортунов называл одно имя — Ефим. Судя по тому, с каким лицом вышел, как хлопнул дверью Кортунов, уходя с переговорного пункта, ни до чего не договорился. Сразу домой уехал...
Не скажешь вот так немедленно — ценная, малозначащая ли информация, пока не наведешь справки в Коломне. Лучше туда самому съездить. Вместе с Валиулиным. Шатохин прикинул, когда удобнее. Если ничего не переменится — завтра во второй половине дня.
— Возьми два билета до Коломны, Витя, — сказал Шатохин. — Позвони в восемь.
— Понял. — Валиулин поднялся со скамейки, не прощаясь, пошел прочь.
Кортунов появился на другой день в назначенное время с двумя иконами. Это свидетельствовало: все в порядке, нет причин для беспокойства.
За последние дни Шатохин перевидал множество икон, снимков и фотокопий с них. Иконы, сходные по сюжету с принесенными, встречались. По дереву, по красочному, в обильных паутинках трещин, слою видно: вновь предлагаемые — старые. Другого Шатохину не нужно было знать. Он не собирался торговаться. Недолго подержал одну, другую, сказал:
— Меня лично не интересуют.
— Не берете? — спросил переминавшийся с ноги на ногу в ожидании Кортунов. Прозвучало так, что нетрудно понять: по ценности каждая из новых двух уступает «Софии...» с отметиной.