Около шести месяцев потребовалось, чтобы распутать весь клубок махинаций. Надо было найти людей, опросить каждого, сверить подписи, просмотреть каждую ведомость. И — неизбежный конец — известная скамья. Запричитали те, кто долгое время грел руки возле чужих денег. А ведь знали же, что совершают преступление, и не остановились вовремя, думали, что все пройдет незамеченным. Но, оказывается, и в их деле была «ниточка». И следователь ее нашел.
Так было и в Комрате. В органы народного контроля поступила жалоба — в Кочулийском сельпо продают порченые пряности. В Комрат срочно выехал Иван Егорович Семыкин. Проверили — факты подтвердились. На прилавках магазина были продукты, давно списанные и нигде не числившиеся. На первый взгляд, все вроде бы ясно: виновных нужно наказать и дело прекратить. Но опытный следователь чувствует, что если есть «ниточка», значит нужно посмотреть, куда она ведет. Не может быть такого, чтобы люди нечистые на руку ограничились только махинациями с пряностями. Нет ли еще каких злоупотреблений?
Иван Егорович решил еще раз пройти по магазинам и понаблюдать. Задержался в продуктовом. Посмотрел. Люди приходят, берут покупки и уходят. Работа идет четко, слаженно. Нарушений никаких как будто не видно. И вдруг заходят двое, по виду завсегдатаи этого магазина. Один из них кивком головы поздоровался с продавцом и жестом, понятным всем выпивохам, указал на горло:
— Соку!
Продавец молча наклонился под прилавок и поставил перед ними два стакана с вином. Семыкина это насторожило. Во-первых, в магазине не разрешается продавать вино на розлив, а во-вторых, откуда здесь разливное вино?
После предъявления удостоверения следователя и знакомства с продавцом тот признался, что вино поступает из сельпо в кислородных подушках, а больше ему ничего не известно.
«Ниточка» повела дальше. Оказалось, председатель сельпо, тот самый, который распорядился продавать испорченные продукты, договаривался с заведующим винпунктом, брал у него вино и продавал, а деньги они делили между собой.
Получалось уже как в пословице: «Чем дальше в лес, тем больше дров». «Ниточка» превратилась в «канат». Председатель сельпо сказал Семыкину, что продано таким способом около четырех тонн. В связи с этим возник вопрос: как на винпункте покрывают недостачу, и вообще, в результате чего появилась возможность красть вино.
О том, что следственные органы заинтересовались продажей вина, стало известно руководству Комратского винзавода. Директор и особенно главный инженер почему-то стали чинить всяческие препятствия расследованию. Но ларчик, как говорится, открывался просто — главный инженер как раз и был тем самым заведующим винпунктом, который воровал вино. Главным инженером он стал совсем недавно.