Бурцев, видимо, сразу оценив нового знакомого, начал прямо. «Александр, — обратился он к Мойсе, — есть возможность хорошо заработать, только нужны твои колеса. Мы без особого труда добудем пушистых зверьков, а затем их продадим, и ты получишь приличную сумму всего за два часа работы». Мойса сначала поколебался, а потом согласился.
Определив участников первого преступления, начальник горрайотдела подполковник Ердакий уточнил, кто из группы будет работать с Бурцевым, Воронковым и Мойсой. Допрос Бурцева поручили старшему оперуполномоченному областного уголовного розыска Медвеню. Тот понимал, что уличить Бурцева можно только неопровержимыми фактами. Такие факты по крупице накапливались.
На допросе Бурцев все еще держался нагловато, самоуверенно, а в глазах затаилась неуверенность, растерянность. Медвень старался заранее определить: как настроен этот довольно строптивый тип, с чем он пришел, какой фортель еще выбросит? Пригласив вошедшего сесть на стул, сразу задал вопрос:
— С кем вы были на краже в июле, когда похитили 28 песцов?
— На этой краже я не был, — ответил Бурцев.
— Отрицать несерьезно, — возразил Медвень, — только во вред вам. К сведению, при совершении кражи в клетке под номером 36 первой бригады вы оставили свою «визитную карточку».
— Какую карточку? — взорвался Бурцев.
— Не надо так болезненно реагировать, — успокоил Бурцева Медвень, — на месте происшествия следователь зафиксировал, а эксперт-криминалист сделал гипсовый слепок следа обуви с надписью «Эластик». Той же «фирмы» ботинки, которые были найдены при обыске вашей квартиры. Эксперты провели трасологическую экспертизу и установили, что обнаруженные следы идентичны с вашими ботинками. Так что советую рассказать все.
Бурцев сидел в тяжелом раздумье, моментами он вскакивал со стула и тут же, словно опомнившись, садился, наконец сквозь зубы процедил:
— Был я на этой краже. Ездили мы на моем «Москвиче» вместе с Мойсой и Воронковым. Это было в июле. Проем в двойной изгороди я сделал своими кусачками. В клетках я взял, кажется, двадцать восемь песцов молодняка, погрузил в два мешка и отвез домой к Мойсе, там и поделили их поровну. Свою долю позже продал.
— А с чего началась ваша привязанность к пушным зверькам? — спросил Медвень.
И Бурцев рассказал, что зверьками стал заниматься давно, около семи лет назад. Мысль разводить их созрела, еще когда учился в машиностроительном институте. Тогда же возникло убеждение о нецелесообразности учебы в институте: куплей-продажей зверьков можно за короткое время сколотить солидный «капиталец» и обеспечить себе безбедную «красивую» жизнь. Причем легко, без особых затрат. И он бросил институт. Однако предприятие по разведению зверьков вскоре ему показалось слишком хлопотным, невыгодным и даже нудным.