Елена ответила, что письмо хранится у нее дома.
Вместе с Еленой я отправился к ней на квартиру. Жила она в небольшом домике у тетки. Мы оказались в светлой, очень чистой, скромно обставленной комнате. Елена подошла к комоду, выдвинула ящик и подала мне письмо.
Еще не вынув письма, я стал внимательно рассматривать конверт. Обратного адреса не было. Стояло два круглых почтовых штемпеля. На одном — название города и число: «29. 12. 47». Но на другом штемпеле краска так поблекла, что кроме букв «г» и «л» и цифры «4», мне разобрать ничего не удалось. Видимо, это был штемпель почтового отделения, откуда отправлено письмо.
Адрес на конверте и письмо были написаны химическим карандашом. Почерк слабо отработанный — так обычно пишут ученики начальных классов или взрослые, но малограмотные люди.
Содержание письма мне в основном уже было знакомо со слов Елены. Нового я в нем не нашел ничего, если не считать одной фразы: «В Каунасе я познакомился с хорошими людьми и сегодня вместе с ними выезжаю на Дальний Восток...»
Из этого можно было заключить, что Стасис, доехав до Каунаса, где ему предстояла пересадка, познакомился с какими-то пассажирами и еще до отъезда «на Дальний Восток» написал это письмо. Но в таком случае он должен был опустить его в почтовый ящик еще до отъезда, то есть в Каунасе. Но оно было отправлено не из Каунаса, так как в этом слове букв «г» и «л» не имеется. Не исключалось, конечно, что, написав письмо в Каунасе, Стасис опустил его позже, уже в пути следования от Каунаса. Так или не так — пока было неизвестно, но знать, когда и где было оно опущено, мне непременно было нужно.
Предстояло опять обратиться за помощью к экспертам. Пользуясь методом цветоразделительного фотографирования, светофильтром или фотографированием в инфракрасных лучах, они смогут узнать, как выглядел штемпель.
Мне еще предстояло выяснить, Стасис ли писал, это письмо. На мой вопрос, уверена ли она в том, что письмо написал ее сын, Елена ответила: не сомневается. Хотя почерк сына она не помнит. (Елена окончила только три класса сельской школы и рукописный текст читала с трудом.)
По моей просьбе женщина разыскала и передала мне ученическую тетрадь, в которой Стасис записывал расходы своей маленькой зарплаты.
На обложке тетради очень старательно было написано: «Дневник расходов Жибуркаса сына Кастуса. Начат в марте месяце 1946 года».
Познакомившись с записями и сличив их с письмом, я увидел, что почерки разные.
Когда я спросил у Елены, есть ли у нее письма или записи Казимира, она смутилась, но ответила, что ничего подобного у нее нет. Видно было, что говорит она неправду.