Гарибальди смотрел недоверчиво.
— Почему же Сидор Карпыч-батюшка показал на вас и сказал: «карбонары»? Кто же вы?
Кунео оглянулся по сторонам, потом пристально посмотрел на Джузеппе. Довериться? Или остеречься?
— Мы — «Молодая Италия». Мы тоже тайное общество. Тайное для врагов, но ясное и чистое, как хрусталь, для тех, кто в наших рядах. Мы отказались от слепого повиновения разным великим магистрам. Мы преданы своей партии, но не как карбонарии, не под гнетом круговой поруки, а по личному убеждению. Без народных масс революция не может победить, значит, нужна подготовка народных масс, потому что люди по горькому опыту научились смотреть на революцию как на плоды Мертвого моря.
— Ты заучил чужие слова.
— Нет, не чужие. Мы верим в то, что говорим. И наше действие не расходится с нашей верой.
— Говоришь, как апостол.
— Да, как апостол религии будущего.
— Но кто же ваш Христос?
И снова, прежде чем ответить, Кунео долго смотрел в глаза Гарибальди.
— Есть такой человек, — наконец сказал он и встал, чтобы идти. — Этот человек — Мадзини. Джузеппе Мадзини. Это гений Италии. Но его не так просто найти.
— Хочу его видеть…