— Такова жизнь. Каждому в ней предопределено свое. Один спокойно пролежит последние часы на печи, в окружении любящей семьи и внуков, а другой не успеет убежать из загоревшегося дома. Но все они в итоге взойдут на свой этаж в Башне Залмара, чтобы провести вечность так, как велит им бог.
— Если бы сама смерть давалась нам богами по заслугам и поведению при жизни, то все было бы совсем иначе в этом мире…
— Ты так думаешь? — профессор хмыкнул. — Может, все как раз обстоит подобным образом, просто нам не суждено об этом узнать? Вот ты считаешь, что невинный человек несправедливо умер в мучениях в огне, а на самом деле за его душой было столько грехов, что не сосчитать. Просто он их тщательно скрывал, и эта смерть стала божьим наказанием.
— Нет, Аш. Ты не прав. Тогда не умирали бы дети.
— Каждый ребенок однажды вырастает и превращается в развращенного слабостями и желаниями взрослого человека. Это неизбежно. И одним богам известно, что привнесет с собой в этот мир такое дитя. Потому, может, они и лишают их дара жизни, проявляя так свою заботу о людях.
— Нельзя называть заботой о людях истребление целой деревни, — категорично ответила хетай-ра, резко тряхнув головой. — Постигать божий замысел — это не твое, профессор. Смирись.
Девушка, не желая продолжать больше этот разговор, направилась к нескольким частично уцелевшим избам у околицы. Мелкие угольки скрипели и шуршали под ее сапогами, поднимая в воздух крохотные черные облака золы. Опершись на седло, Ашарх проводил задумчивым взглядом свою спутницу, скрывшуюся за обгоревшими стенами одного из домов. Он мог бы поклясться, что ее действительно тронуло увиденное зрелище сожженной деревни. И это крайне плохо в голове профессора вязалось с образом безжалостной убийцы, которая без сомнений жестоко расчленила двоих Сынов в казематах, была готова вырезать половину предместий ради своей свободы и убила тварь с хладнокровием, достойным зависти. Аш не испытывал жалости к этой деревне и ее жителям: таких поселений во всем Залмар-Афи было достаточно, и горели они каждое лето от пала травы и случайного уголька, выкатившегося из-за печной заслонки. Невозможно расточать свое сочувствие повсеместно — это исчерпаемый ресурс души.
— Аш! Скорее! Сюда! — раздался из дальнего дома испуганный голос девушки.
Глава шестая
Серебряная фляга с именем
В Залмар-Афи нет власти выше власти бога. И нет иного человека, наиболее приближенного к богу, кроме его Пророка.
Профессор Фан Беодез. «Мировые религии. Том 1»
Профессор, крепче намотав на кулак поводья, сразу же устремился в нужном направлении, готовясь к худшему. Что там такое могла отыскать Лантея среди кипы обгоревших деревяшек? Хетай-ра нашлась на заднем дворе одного из обугленных домов с провалившейся крышей. Она сидела на коленях прямо на земле, а перед ней лежала бесформенная куча тряпья и досок.