Горбун не спрашивал, он утверждал, не сводя с собеседника свой проницательный взгляд.
— Ты говоришь глупости. Да, бывал я в столице, но никакой я не профессор и уж точно не душегуб. Напутал ты, любезный. Ищи себе другого дурака.
Ашарх поднялся на ноги и скорее двинулся ближе к площади, намереваясь быстрее исчезнуть из поля зрения нищего. Но в спину ему донесся небрежный выкрик:
— Я уже нашел того дурака, что мне нужен. И что нужен городской страже и Сынам Залмара!
Замерев на месте, профессор ощутил, как воздух с трудом проникает в его легкие. Кажется, на одно мгновение его лишили всех сил и мыслей. Проклятье! Этот горбун знал все!
— Ну-ка, не беги.
За спиной Аша раздались шаркающие шаги бедняка, который выбрался из своего убежища и теперь предстал перед собеседником во всей красе. Преподаватель обернулся и с плохо скрываемым страхом уставился на уродливого нищего, который собирался сломать ему жизнь. Искривленный на левую сторону горб согнул спину бездомного в вопросительный знак, и от того казалось, будто обросший и грязный мужчина постоянно кому-то кланялся. А в руках у него блестела острая самодельная заточка.
— Что ты хочешь за свое молчание? — прямо спросил Ашарх, понимая, что бегство не решит эту неожиданно возникшую проблему.
— А что по-твоему нужно обездоленному горбуну? Деньги, конечно! Звонкие квики правят миром, а я — лишь их покорный слуга.
Профессор запустил дрожащую руку в карман брюк, но там лишь сиротливо лежала одинокая монета в полквика, оставшаяся еще с посещения Бобровых хаток.
— Это все, что у меня есть, — сказал Аш и бросил деньги нищему. Тот на удивление ловко их поймал, явно приученный суровой жизнью на улицах хвататься за каждую монету крепче гоблина-ростовщика.
— Этого мало. Я хочу больше. Иначе стража мигом узнает, кто ходит по улицам Зинагара.
— Мне больше нечего тебе дать! — в отчаянии воскликнул профессор, выворачивая пустые карманы и демонстрируя их бездомному.
Хитро улыбавшийся горбун с головы до ног осмотрел Ашарха, словно опытный рабовладелец, оценивавший качество товара.
— Сапожки столичные, хорошие да крепкие. Как раз для моих уставших ног!
Профессор упрямо сжал челюсти, а потом принялся разуваться. Какое унижение! Если бы Лантея была рядом, а не суетилась в толпе погорельцев, то она наверняка решила бы эту проблему быстро и радикально — вонзив в грудь горбуну один из кинжалов. Но Ашарх мог лишь проклинать себя на чем свет стоит и послушно стягивать сапоги. В тот момент его воротило от собственной слабости и неспособности постоять за свою жизнь.