— Он уже многое узнал о хетай-ра от меня. И многое способен рассказать нашему народу о мире за пределами песков. Пусть мне не удалось попасть в академию, но этот вариант я нашла приемлемым и единственно возможным в сложившихся условиях, — жестко ответила Лантея.
— Это решение несет с собой определенные опасности и угрозы… — неуверенно начала Чият.
— Я осознаю все это! Все риски! — немного повысив голос, быстро проговорила девушка, пальцами цепко хватаясь за ручку своей кружки.
— Как скажешь. Это твой выбор. Я всегда позволяла тебе самой решать, что для тебя будет лучше. И в этот раз тоже не стану чинить препятствия.
— И за это я тебе очень благодарна… Мать никогда не поддержала бы меня ни в одном вопросе.
— Я просила тебя не упоминать в этом доме о моей сестре! — неожиданно грубо проговорила Чият, из-за чего даже профессор чуть не подавился взваром.
— Прости, — извинилась Лантея и выставила перед собой раскрытые ладони, — прости, я не хотела.
— Не нужно выводить меня из себя, мой свет. Ты сегодня уже достаточно истерзала мою душу своим возвращением и этими печальными новостями.
— Может, мне стоило послушаться тебя и все же не уезжать?..
— Ты поступила так, как считала нужным.
— Извините, что я прерываю, — прошептал Ашарх, который после сытного ужина и теплого напитка с трудом боролся с сонливостью и уже начинал дремать за столом, не вслушиваясь в беседу. — Но можно мне прилечь? Я так устал за этот день, не могу больше сопротивляться сну.
— Ох, богиня! Конечно! Профессор, вы уж меня простите. Не догадалась, что вы совсем утомились после дороги. Еще и Лантея тут… Сейчас я все постелю.
Чият сразу же засуетилась по дому. В дальнем углу комнаты она застелила широкую лавку чистой простыней, достала из ларя стеганое одеяло и перьевую подушку. Заметив, что у Ашарха нет никакой сменной одежды, а его портянки после пешей прогулки по размытой дороге от Зинагара превратились в грязные лохмотья, тетя любезно предложила ему вязаные шерстяные носки и большую льняную рубаху. Окруженный неожиданной заботой совершенно чужой ему женщины, профессор засыпал с блаженной улыбкой на лице. Впервые за много дней он наконец погружался в сон не под открытым небом, вздрагивая от любого случайного шороха в лесу, а под теплым мягким одеялом.
Лантея и Чият же явно еще не собирались отдыхать. Им многое предстояло обсудить, и тетушка, разливая по кружкам стремительно остывавший взвар, с нескрываемой тоской и волнением поглядывала на свою племянницу, раздумывая над ее будущим. Пусть она никогда не стремилась оспаривать точку зрения девушки, уверенная в необходимости приобретения ей собственного жизненного опыта, но сейчас на карте стояла судьба целого народа, а те неприятности, которые Лантея несла у себя на хвосте с самой столицы, лишь заставляли Чият больше беспокоиться.