— Нет, не нужно. Мы с ней беседовали до середины ночи. Думаю, девочка будет отсыпаться еще пару часов. Пусть отдохнет, — попросила тетя. Она выставила на стол несколько мисок, от которых поднимался густой белый пар, и разлила по кружкам травяной отвар, распространивший во всей комнате душистый аромат липовых цветков.
Неторопливо умывшись и приведя себя в порядок, профессор вскоре присоединился к Чият, которая все это время терпеливо его ждала, не притрагиваясь к своей порции. На завтрак хозяйка сварила кашу из полбы и испекла хлеб, который разломила на несколько крупных кусков и выложила перед Ашархом на чистом полотенце. Вспомнив о том, что немолодая хетай-ра крайне негативно вечером отнеслась к разговору во время ужина, мужчина предпочел не нарушать традиции этого дома, какими бы странными для него они не казались, и завтракал молча.
После того, как с кашей было покончено и Чият убрала грязную посуду со стола, предложив в качестве лакомства к травяному отвару тонкие трубочки яблочной пастилы, профессор все же нерешительно спросил:
— Давно вы живете здесь?
— Достаточно давно.
Тетя аккуратно поправила деревянный ободок, украшавший ее волосы, словно он вдруг стал давить ей на голову. Аш, откровенно сомневавшийся в том, что Чият стала бы отвечать на какие-либо еще вопросы, рассеяно молчал и жевал пастилу. Ему не хотелось представать перед этой женщиной в образе любопытного пустомели. Но, к его удивлению, проницательная хозяйка сама продолжила беседу:
— До меня здесь было гораздо красивее, поверьте. Стояла новая ограда, по двору бегали курочки, а крыша не нуждалась в ремонте. Теперь же я лишь стараюсь поддерживать дом в таком состоянии, чтобы он не обвалился мне прямо на голову. Это все, на что хватает моих сил.
— Значит, вы не первая отшельница, что поселилась в этом отдаленном от всего мира месте?
— Раньше в этом доме жила старая повитуха Бенея, отошедшая от дел. Своих детей у нее не было, а приемыши давно уже выросли и разбрелись по Залмар-Афи, куда глаза глядят. Вот и осталась она одна на старости лет, — сказала Чият и легко пожала плечами, а после повернула голову в сторону окна, засмотревшись на раскидистый куст шиповника, росший у стен дома. — Поэтому, когда она нашла меня в предгорьях, голодную, раненую и совершенно не понимавшую, в каком мире я оказалась, то с материнской любовью приютила и помогла освоиться.
— Вы рискнули перейти горы, совсем не зная, что вас ждет здесь?
— Многие годы я собирала крупицы информации о том, что лежит по ту сторону горного хребта, касающегося небес своими вершинами… Но смельчаков, решившихся пересечь эту преграду, было немного, а их записи походили скорее на фантазии, чем на реальность. Потому мне не оставалось ничего иного, кроме как узнать правду самой.