— И она вас разочаровала?
— Правда не может разочаровывать. Она просто существует для того, чтобы ее узнали рано или поздно. Разочаровываемся мы или радуемся только собственному восприятию этой правды — совпадает ли она с нашими ожиданиями или идет вразрез с ними, — поделилась мудростью тетя и бросила на профессора отрешенный взгляд. — Я хотела увидеть нечто отличное от песков, и я это увидела.
— Наверное, наш мир совершенно не похож на вашу страну.
— У хетай-ра нет страны. В любом случае, мы не воспринимает это как страну, поскольку практически никогда не сталкивались напрямую с чужими государствами. Но это неважно… Если вам так хочется знать, профессор, то я действительно с трудом освоилась в Залмар-Афи, и любая мелочь в свое время поражала меня колоссально.
— А теперь вы и сами готовы кому угодно помочь обжиться на людских землях. Если бы я не знал о вашем происхождении, то вряд ли бы когда-нибудь догадался, что вы не человек! И теперь вы сами из ученицы превратились в учителя.
— Да, я старательно изучала Залмар-Афи и, в частности, залмарский язык. Бенея много лет посвятила тому, чтобы добиться у меня идеального произношения. До того, как стать повитухой, она работала в школе при зинагарском храме, и преподавательские привычки были в ней весьма сильны… Она уже давно скончалась, а я все еще храню ее аккуратные записи, по которым сама же и обучала Лантею впоследствии.
— Вы, видимо, подали племяннице заразительный пример, раз она в конечном итоге решила направиться за вами через горный хребет? — поинтересовался профессор, отпивая из кружки.
— Ах… Сколько раз я об этом уже пожалела…
— И почему же? Для Лантеи вы — непререкаемый авторитет. Это очевидно. Она всю дорогу с самого Италана только и думала о том, как скорее попасть сюда, — сказал Аш. — Если вы оказываете на ее сознание и мировосприятие такое воздействие, то почему бы не воспользоваться этим в благих целях? Укажите ей хоть теперь верное направление.
— Вы действительно так думаете? — хмыкнула Чият. — В некоторых вопросах она бывает удивительно послушной девочкой, но в остальном я не смею ее принуждать к чему-либо. Она оказалась здесь из-за того, что бежала от чужого гнета. И переход через раскаленные пески и дикие горы казался ей привлекательнее чем рабская покорность уставам и распорядкам. Думаю, это бунтарство она наследовала от меня, потому я просто не могла не принять ее здесь.
— Потакание этому отчаянному стремлению сбежать от проблем ни к чему хорошему не приведет. Она должна бороться с тем, что ее не устраивает, а не уходить на край света, подчиняясь порывам трусости.