— К чему ты все это мне говоришь?
— К тому, что очень скоро эти гончие псы отправятся на новую охоту… Они перевернут вверх дном всю страну, чтобы найти тебя, беглую убийцу и шпионку. Теперь они не успокоятся, пока не возьмут твой след, ведь ты рискнула пролить кровь членов ордена. Это дело принципа, Сыны не прощают подобных оскорблений! Думаю, у тебя есть время только до утра, а после каждый угол столицы будет обыскан, и к полудню во все концы Залмар-Афи уже полетят гонцы с ориентировками. Подобные случаи были! И, поверь мне, мало кому удавалось сбежать от Сынов… Но самое отвратительное, что вместе с тобой будут искать еще и меня, как подельника и соучастника…
Профессор в отчаянии ударил кулаком по влажной стене и сразу же охнул от боли в пальцах.
— Неужели эти Сыны и правда так опасны? — выдохнула девушка, а на ее лице было написано сомнение.
— Ха! Это орден неприкасаемых, любимые дети Владыки. Если даже просто сказать им слово против или тронуть пальцем, то уже к концу дня ты будешь захлебываться в крови в казематах боли. Сегодняшний наш побег — это начало очень больших проблем.
Профессор замолчал. Под внимательным взглядом Лантеи он неожиданно почувствовал себя неловко. Видимо, ей и в голову не приходило, что все действительно могло быть так серьезно.
Через несколько мгновений Ашарху надоело ждать хоть какой-то реакции на его слова. Он развернулся и пошел дальше в выбранном направлении, намереваясь как можно скорее покинуть уже канализацию и город. Каблуки девушки мелодично застучали следом, она не отставала.
— Если хочешь знать, я действительно не имею никакого отношения к империи и разведке, — негромко проговорила Лантея через пару секунд. — Это все одна большая дрянная ошибка.
— Будешь рассказывать это не мне, а Сынам, когда они тебя поймают, — фыркнул профессор.
— Не веришь мне? А я не вру… Я действительно пришла в Италан только для того, чтобы поступить в академию, — с неожиданной искренностью в голосе призналась чужачка. — Мне говорили, что там можно обучиться всему на свете.
— Так и есть. Но академия принимает лишь людей и гарпий. Даже гоблинам запрещено туда поступать. А ты не залмарка и уж явно не принадлежишь к Гнездам гарпий.
— Я ведь не думала, что моя инаковость будет так очевидна…
— Если ты не выросла в этой стране, насквозь пропитанной лицемерием верующих с их сводами правил и запретов, то ты никогда не поймешь, каково это — быть человеком. И любой встречный определит в тебе чужачку.
Лантея ничего не ответила, и профессор, подождав несколько мгновений, продолжил: