Вместе с потоком людей, наводнивших площадь, Аш неторопливо двигался вперед. На самом деле, он весьма торопился, профессор уже опаздывал на собственное занятие, но расталкивать народ локтями Ашарху не позволял статус, да и вряд ли кто-нибудь пропустил бы его. Взаимное уважение жителей друг к другу всегда резко заканчивалось в душной толчее.
Почти на выходе с Храмовой площади Аш обратил внимание на толпу зевак, окруживших какого-то оратора.
— Сыновья и дочери Залмара, что может быть более радостным, чем послужить на благо нашей родины, отдать долг милостивому Владыке и восславить мудрейшего Залмара в сражениях? — высокий бородатый мужчина в полном латном доспехе пытался перекричать гул, стоявший на площади. — Верно! Ничего на свете праведнее быть не может!
Кто-то вяло и отрешенно поддакнул воину из толпы, но особенного эффекта среди искушенных слушателей речь пока что не возымела. Тогда оратор продолжил уже куда более резко:
— Подлые имперские захватчики стоят на наших границах, они жаждут крови для их скверной языческой богини, они хотят сделать рабами наших детей и попрать нашу веру! И только единой силой сердец сможем мы оттеснить поганых ифритов с нашей праведной земли!.. И верьте мне! Те, кто отвернутся от своей родины в минуту нужды, будут прокляты именем истинного бога! Ибо Залмару и нашей стране важен каждый человек, каждая душа в этот час!.. Подходите ближе, всем найдется место в полку ордена Желтой Иволги! Вот вы, эфенди, подайте людям пример!
Аш неожиданно почувствовал, как его за рукав нагло и жестко вытягивают из толпы. Мгновение, и рослый воин, едва переводя дыхание после бравурной речи, уже изучал свой улов, а по его покрасневшему широкому лицу тек пот. Огромный шатер горчичного цвета раскинулся за спиной мужчины, а у него под мышкой был зажат шлем, украшенный пучком желтых перьев. Всюду на высоких древках трепетали на ветру флаги ордена с изображением птицы, расправившей крылья в полете, и тяжелые полотнища с гербом Залмар-Афи — серебряной Башней на черно-белом щите.
— Не откажите в счастье моему отважнейшему господину Цир Орханту, рыцарю-хранителю ордена Желтой Иволги, лицезреть вас в рядах его воинов, эфенди!
Бородач нависал над Ашархом на целую голову, а на его лице была высечена непоколебимая уверенность в собственной значимости.
— Что?.. — пробормотал не сразу сориентировавшийся в ситуации профессор, а его уже с нескольких сторон обступили хмурые солдаты, вонявшие кислым потом и чесноком, отрезая все пути для побега.
— Отлично! Вижу, вы согласны! Я запишу вас в добровольцы!