«Ну и красив же наш снежный овраг! Подсвеченный лунным светом, он сиял, словно таинственный остров», ― подумал Колька. И, уже не думая ни о чём, он заспешил, оставляя за собой сонный скрип серебристого снега.
Вечером, позабыв прочитать заданный на дом рассказ и уединившись в комнате, Колька стал досматривать фильм. Подкравшаяся усталость стала быстро склонять его ко сну. Он забрался под одеяло, и ему было там уютно и тепло. Шум разыгравшегося к ночи ветра и скрип веток за окном убаюкивали и уносили Кольку на сказочный остров сокровищ, затерянный где-то среди бушующего океана, на котором были зарыты несметные сокровища.
Тут наведался как-то на днях к Кольке братишка сродный Толик Жвачкин, тётушки сынуля, и говорит:
― Без дела дома слоняться надоело, мочи уже нет!
На дворе морозец за тридцать, по Фаренгейту и того более. В школе занятия отменяются с первого по восьмой класс, велят дома на печке сидеть. По радио только и повторяют: «Школьники не учатся, школьники не учатся». Нос на улицу не кажите! А для ребятни вроде ученье ― свет, а неученье ― тьма. Посмотрел Колька сквозь замёрзшее окно ― неуютно как-то на дворе: тишина, ставни на морозе поскрипывают, и деревья от холода потрескивают. Даже воробьи не летают, забились под крышу, нахохлились и не решаются покинуть своё нагретое место. Если какой-то глупец рискнёт полёт устроить, то тут же крылья складывает и наземь падает. Настывший воздух птицу не держит.
А Колька и ребята вчера весь день на улице чудили. Им всё нипочём! Из оврага не вылезали. Колька уже валенки до дыр поистёр, особенно пятки, в носке валенка даже дырка образовалась. Только непонятно, что ей там захотелось инициативу проявлять: вроде ему вентиляция в валенках не нужна. Сквозняк получился. Взял он отцовскую портянку и заткнул дырку. Вначале вроде прикрыл амбразуру. Дыра незаметной стала. Пару раз скатился на валенках с горы, а портянка в дырку полезла, словно ей в валенке плохо жилось. Бегать на гору мешать стала, спереди валенка торчит и, как пузырь, раздулась. Колька её пальцем пихает обратно в валенок, а она что-то назад не хочет и наружу лезет. Короче, пока он её каждый раз туда совал, указательный палец отморозил, и тот чувствительность на время потерял. И чувствует, что мороз и до пальцев ног подбираться стал, даже подумал, что не зря по радио вещают, чтобы дома сидели.
Сбегал быстрёхонько домой, переобулся в отцовские валенки и, как кот в сапогах, опять попёрся на мороз. Хотел разбежаться и с ходу с горы сигануть! Но шибко не разбежишься, можно валенки в сугробе оставить, а так валенки ничего и не жмут, правда в коленях простор излишний чувствуется.