Спрыгнув с дерева, Генка очутился с другой стороны черёмухи, поросшей густыми зарослями крапивы и лопухов, которые ему предстояло преодолеть. Сорвав огромный лист репейника, Генка, прикрываясь от лучей палящего солнца, водрузил его над головой и, вообразив себя индейцем племени тумба-юмба, стал медленно пробираться вдоль забора сквозь густые заросли.
Неожиданно заросли разомкнулись, и Генка оказался на краю заброшенной глубокой ямы, выкопанной когда-то под хозяйственные нужды. На дне ямы Генка увидел блеск солнечных лучей от скопившейся дождевой воды — словно бриллиантовая россыпь, сокрытая пиратами. Он не успел ещё оценить представшее открытие на дне ямы, как подмокший от дождя край берега обвалился, увлекая за собой индейца с лопухом на голове на самое дно.
Приземление было плавным и мягким на ком обвалившейся земли, он едва коснулся края лужи, образовавшейся на дне ямы. Зонтик из лопуха, прикрывавший голову Генки, слетел и мирно плавал, раскачиваясь от волны, вызванной падением Генки.
Любопытный шустрик-воробей, удивлённый внезапным исчезновением индейца, отделившись от своей стаи, уселся на ветку у края ямы, разбираясь с возникшей ситуацией, объявил тревогу: громко зачирикал, призывая на помощь своих собратьев.
Шум воробьиной стаи, доносившийся из густых зарослей крапивы, вначале не привлёк внимание Кольки, появившегося на крыльце дома. Обычно эти шумные стайки крутились во дворе, не обращая ни на кого внимания, склёвывая с земли семена травы и мелкие камушки.
— Генка, ты где? — прокричал Колька и, не услышав ответа, озираясь по сторонам, стал обходить двор, продвигаясь по направлению к черёмухе, в надежде обнаружить незадачливого путешественника. В ветвях черёмухи Колька обнаружил только паука-вязальщика, который старательно восстанавливал паутину, порушенную Генкой.
След примятой крапивы вдоль забора вёл в глубь зарослей, откуда доносился воробьиный гвалт. Обжигаясь и отбиваясь от назойливой крапивы и кустов репейника, Колька, облепленный лохматыми шишками репейника, словно сказочный леший, появился из зарослей на краю ямы, испугав Генку своим видом.
— Ты чё… здесь пристроился? Я тебя ищу! Как ты угодил в яму? — сказал Колька и чуть было сам не попал под обвал кромки ямы.
— А мне здесь хорошо, вот и сижу! — ответил Генка и как ни в чём не бывало потянулся за плавающим лопухом в луже на дне ямы.
Кочка, на которой стоял Генка, от его резкого движения развалилась, и Генка в своих недавно купленных ботиночках плавно погрузился в месиво размокшей глины.
— Дурень! Не двигайся! Я сейчас сбегаю за верёвкой! Я мигом! — выпалил Колька и через заросли стремглав бросился к крыльцу дома, где висела верёвка для сушки маминого белья. Мать, увидев Кольку за снятием верёвки, облепленного с ног до головы колючками репейника, испуганно спросила: