Сумерки хищников (Леви) - страница 38

– У Жабера не было проблем?

– Если вы хотите узнать, не отомстил ли ему кто-нибудь, ответ отрицательный; хакеры – не невинные овечки, но они сражаются через экраны и не прибегают к насилию. И все же когда-нибудь час расплаты настанет, хоть сейчас Жабер и скрывается под другим именем.

– Диего боялся, не стала ли Майя Жабером?

– Любопытная формулировка. Что по-вашему значит «стать Жабером» – предать своих или попасть в западню?

У греко-турецкой границы

Двое подняли Майю с земли. Один держал ее под мышки, а другой – за ноги. Они тащили ее по неровной дороге: Майе чудилось, будто разбушевавшиеся волны уносят ее в открытое море, крайне неприятное ощущение. Она приоткрыла глаза, но увидела только тени, попыталась вырваться – но на груди сжались тиски, люди, державшие ее руки, не давали ей шевельнуться. Своим трепыханием она только разбередила поврежденную ногу. У нее вырвался стон, но чья-то твердая рука зажала ей рот, чтобы заглушить крик. А потом звездное небо скрыли кроны деревьев – Майю затащили в лес – и она опять лишилась чувств.

Когда она снова пришла в себя, поле, на котором она оступилась, и падение казались ей совсем далекими, она потеряла ощущение времени. Она осознавала только, что грудь ее вздымается, а значит, она еще жива.

Шаг стал ровнее, те, кто ее нес, не торопились, они явно знали, куда идут. Майя смирилась со своей участью, и это стоило ей нечеловеческих усилий, больше, чем что-либо в жизни. Она боялась смерти, боялась исчезнуть навсегда. Сколько дней пройдет, прежде чем кто-нибудь в Париже удивится ее отсутствию? Встревожится ли Вердье в Стамбуле, что она ему не написала? А старый друг в Киеве – что она не позвонила? Да какая разница, никто ее здесь не найдет. Мысль о том, что ее труп растащат в лесу падальщики, ужаснула Майю. Но куда хуже будет, если ее похоронят здесь заживо. Дыхание участилось, нога горела, а правая стопа как будто превратилась в лед, и это тоже отнюдь не успокаивало.

Путешествие было странно медленным, вокруг по-прежнему царила темнота.

На крутой тропе несшие ее люди оступились и потеряли равновесие. Резкие рывки вывели Майю из ступора. Рассвет все не наступал. Она гадала, куда ее несут и почему ей так больно.

Вдруг она заметила какие-то импровизированные палатки, хижины из картона и веток, а посреди этих трущоб – лачугу из шифера с серым штопанным покрывалом вместо двери.

Мужчины зашли внутрь и опустили Майю на пластиковый тент, расстеленный на земле. Он был весь забрызган высохшей кровью.

«Зловещий саван», – подумалось ей, и ее веки смежились.