День седьмой, особняк
Витя шарахнул кулаками о стол. В таком бешенстве Алику еще не приходилось его видеть.
– Ты ничего не знаешь! – проорал он Диего. – Майя не Жабер, твое сравнение – недостоенное оскорбляние!
Все, включая Алика, ошеломленно замерли – кроме Корделии. Глаза ее горели.
– Громковато, но очень по-мужски. Вот только в сражениях друг с другом нет никакого смысла, – бросив отрешенный взгляд на брата, она снова повернулась к Вите. – Если откроешь нам таинственную причину нашего сбора, возможно, это немного разрядит обстановку.
Но Витя, все еще вне себя, крутанул колеса и вылетел из комнаты.
В ответ на всеобщее замешательство Алик пожал плечами.
– Успокоится – вернется. А пока давайте я продолжу.
– Нет, – возразила Корделия. – Я за ним схожу.
Она быстро вышла в гостиную – пусто, приблизилась к окну и осмотрела сад. Там тоже никого не было. Пересекла библиотеку, впечатлившись количеству книг на стеллажах, прошла через маленький вестибюль и оказалась в холле. Витя уже заезжал на платформу подъемника, собираясь подняться в донжон. Она отобрала у него пульт и выкатила кресло на крыльцо.
Витя хмурился и упрямо молчал. Корделия уселась прямо на ступеньки и глубоко вдохнула свежий воздух, делая вид, что ничего не произошло.
– Ты влюблен в Майю? – спросила она вдруг.
– Не глупствуй.
– В глупости все мое очарование. Но ты не ответил на вопрос.
– Ты влюблена в своего брата?
– Дурак.
– Мы квиты. Майя – мой друг, тебе не понять. Почему ты это делаешь? – поинтересовался Витя.
– Что я еще такого сделала? – вздохнула она.
– Почему ты занимаешься подвальной деятельностью, когда могла бы развлекаться? Ты красивая, умная и свободная как воздух.
– Мой дед был республиканцем при Франко и моим кумиром, его кровь течет в моих венах, думаю, в этом все дело. По крайней мере, я так себе это объясняю. Он говорил мне: «Живые борются», а у меня очень сильный инстинкт самосохранения, – ответила она.
– Ты странная, – пробурчал он.
– А что тебя мотивирует?
Витя глянул на свою коляску.
– Ты себе не представляешь, насколько люди недооценяют пользу скуки, – сказал он.
Корделия задумалась на мгновение.
– Ты совсем не похож на скучающего человека, Витя. А на упрямого мальчишку, которого приходится тащить за руку, и того меньше. Я проголодалась, пойду спрошу Илгу, нет ли у нее чего перекусить, а когда вернусь в зал, все будут ругаться, что я заставляю людей ждать, потому что к тому времени ты будешь уже там.
– Я бы подумал об этом два раза, если бы был тобой.
– О чем?
– О том, чтобы заходить в кухню Илги без приглашания, но я тебя предупредил. Заходи через столовую, дверь у дальней стены ведет в коридор, в конце его ты найдешь, что искаешь.