В рассеянном свете, сочившемся сквозь густые кроны деревьев, раскинулся лагерь с хижинами из кровельных листов, укрытиями из картона, шалашами и палатками из сшитых воедино обрывков. На небольшой поляне разновозрастная компания детей гоняла консервную банку.
– Импровизированный лагерь, затерянный в лесу на границе с Грецией, – со вздохом прокомментировал Йорам. – Большинство здешних обитателей приходят в себя после долгой дороги, готовясь пуститься дальше. Хотя все они из разных краев, их истории похожи, а вот ваша совсем другая, я полагаю… Мне хотелось бы узнать, как вы оказались на том поле.
– Дурацкий съезд, – объяснила Майя.
Йорам подвел ее к пню и помог усесться.
– Почему бы вам не сказать мне правду? Что за люди вас преследовали? Вы чудом от них скрылись.
– Понятия не имею, они сели мне на хвост, когда я выехала из деревни. Я испугалась, нажала на газ и…
– Я все понимаю, – оборвал ее Йорам. – Не хочу лезть не в свое дело, но я должен знать, не оказались ли мы в опасности из-за того, что вы с нами. Турецкие власти в курсе, что мы тут, но закрывают глаза и мирятся с нашим присутствием, потому что мы научились вести себя незаметно. Мы выходим за припасами только по ночам. Каждую ночь несколько человек пересекают поле, где мы вас нашли, добираются до деревни и возвращаются с едой и одеждой, которую оставляют нам добрые люди. Иногда в этих пакетах попадается гигиеническая косметика, немного лекарств, подгузники для младенцев, старые игрушки и то, что нужно женщинам. Нам повезло, что кто-то находит в себе сострадание к нам, невидимкам. Как еще назвать призраков, которых никто не желает видеть?
– Откуда вы? – спросила Майя.
Йорам махнул рукой куда-то на юго-восток.
– Из Сирии, как многие из нас. Я педиатр, по крайней мере, был педиатром. Что бы вы стали делать, если бы ваши города начали грабить, школы – бомбить, а дома – жечь? Допустили бы, чтобы ваши дети гибли в пламени или от газа? Конечно нет – вы бежали бы и стали бы искать убежища где-то подальше оттуда. Мы – жертвы тирана и тех, кто поддерживает его режим, и тем не менее в нас видят захватчиков. Взгляните на лица этих изнуренных мужчин и женщин, на детей, страдающих от авитаминоза, посмотрите, что осталось от наших семей. Все здесь кого-то потеряли – отца, мать, одного или нескольких детей, погибших под обломками, задохнувшихся в подвалах, где они прятались, утонувших в море на жалких плотах, замерзших или умерших от голода в пути. Взгляните на этих захватчиков, которых так боятся те, кто возводит стены, протягивает километры колючей проволоки и берет на прицел напуганных мирных жителей. Но француженка никак не должна была оказаться среди нас. Ваши преследователи явятся сюда за вами? Скажите мне правду.