Весьма вероятно, что чудовища, знакомые нам по героическим поэмам и легендам, действительно были очень плохи: не только в смысле морали, но и в том смысле, как можно сказать о человеке: «Увы, он совсем плох…». Если так, то это объяснение подходит и для зеленокровной рыбы. Возможно, это не новый вид, а наоборот, весьма старый и при этом больной. Возможно, зеленокровная рыба страдала если не буквально от анемии, то от какой-то особой формы chloræmia pisciana[125] – или как уж там назовут эту болезнь ученые, когда откроют ее. Считаю маловероятным, что рыба эта позеленела просто от морской болезни. Хотя, должен сказать, иные из теоретиков биологии и на суше ведут себя так, словно их сильно укачало.
Этот новый взгляд может найти подтверждение и при внимательном анализе сюжетов легенд. Например, логово чудовища или великана чаще всего описывается как «окруженное великим множеством костей, что принадлежали тысячам жертв, съеденных им ранее». Представим себе, как сообразительный герой при взгляде на это поле костей проводит несложные подсчеты – и быстро вычисляет, что монстр, после недавнего пиршества настигнутый тяжким несварением желудка, сейчас должен быть едва жив. В анналах специального отдела монстрологии, специализирующегося на работе с великанами, хранится описание истории знаменитого Джека Победителя Великанов и того «поспешного пудинга», который великан с великим трудом одолел как раз перед тем, как быть побежденным Джеком. Уж не знаю, что там считалось «поспешным пудингом», но великан явно ел очень торопливо, а такая манера питания не могла пойти на пользу его расе. Диккенс, имевший возможность хорошо познакомиться с несколькими великанами во время гастрольных турне, поведал нам об их исключительно слабом здоровье и деликатной конституции.
Впрочем, должен признать, что теперь мои рассуждения свернули в другое русло, более актуальное. Иногда я задаюсь вопросом, стоит ли атаковать монстров, которые привносят в современный мир семена анархии и абсурда? Точнее, имеет ли смысл сражаться с ними немедленно, как только они проявляют себя, или же следует сперва обождать: возможно, они совершат акт самоуничтожения, даже если не будут уничтожены кем-то сторонним?
Иногда они, похоже, вообще убивают себя слишком быстро, не давая охотникам на чудовищ даже шанса подступиться к ним. Некоторые из тех, кого я помню, развязывали очень интенсивную войну, длившуюся несколько месяцев, – но мертвы они уже много лет. Без труда могу вспомнить великанов богохульства или варварской философии: исполинов настолько гигантского роста, что казалось, они не только покрывают своей тенью всю землю, но и преграждают путь на небеса. Они бросали вызов всему миру, как Голиаф, и не нашлось тех, кто отважился его принять: все устрашились при виде скопища костей, рассыпанных перед входом в их пещеры. Но теперь в этих пещерах лежат их собственные кости, более не вызывающие ни страха, ни интереса; даже последний старьевщик вряд ли захочет подобрать их.