Так вот, особенно часто он говорил: «Ребята, больше всего на свете бойтесь заводить любимчиков. Тут вам, как офицерам, каюк. Застава невелика, все на виду — и люди, и отношения, — а у солдата ох какой меткий глаз! Заведете любимчиков — и вся застава надвое: на «плохих» и на «хороших». И станете вы не воспитывать «плохих», а воевать с ними».
Но что я могу поделать, если мне нравится Иманов? К тому же он мой тезка — Андрей. Я спросил его однажды, почему Андрей? Оказывается, его назвали так в честь русского человека, который пришел в степь, к кочевникам, и принес им новую жизнь. Отец Иманова был тогда мальчишкой, а вот поди ж ты, запомнил того человека и дал сыну русское имя.
С Андреем я здороваюсь всегда по-казахски и, когда нас никто не слышит, говорю по-казахски. Андрей при этом цветет. Он уже полтора года не слышал родного языка.
— Джолдасы капитан, — сказал он мне. — Можно, ата приедет? Он очень хочет приехать. Вы не знаете, кто мой ата? Герой Социалистического Труда, у него шесть орденов и еще две медали с Выставки достижений. И он депутат Верховного Совета, хотя не совсем грамотный. Вот кто мой ата! Посмотрите.
Из кармана гимнастерки он осторожно достает какую-то картонку, завернутую в целлофан. Из этого конверта долго вытаскивает фотографию и бережно, на ладони, протягивает мне.
Казах в лисьем треухе смотрит на меня своими раскосыми глазами, морщины от глаз разбежались по лицу, и кажется, все лицо в крупных трещинах. Это от солнца, от жары, от степных ветров и зимних буранов.
— Скотовод?
— Да. Знаете, какое у него стадо? Когда идет стадо моего ата, кажется, что облака спустились на землю. Самое большое стадо в колхозах Казахстана! Пусть он приедет, джолдасы капитан.
Я обещаю Андрею подумать. У него вот две посредственные оценки. Как же так? Андрей начинает говорить по-казахски, и я не успеваю следить за его словами.
— Значит, — говорю я, когда он, вконец расстроенный, замолкает, — значит, у нас с вами обмен. Вы на весенней проверке получаете четверки, а мы приглашаем ата. Жаксы?
Нет, мне очень нравится мой тезка — казах с русским именем. Я знаю, что ему будет трудно. Теперь он каждую свободную минуту пыхтит на перекладине или брусьях. Шустов спросил меня: «Это ты загнал на брусья Иманова?» Я усмехнулся: «Нет, это его ата». Шустов так ничего и не понял.
Еще Иманов зубрит. Он уходит куда-нибудь подальше от всех с книжкой или учебником и читает, раскачиваясь всем телом, будто молится. Я могу не присматривать за ним. Он сделает все, чтобы только приехал его ата.