Я не знаю, родственник ли тот башенный моим Егоровым. Да сколько их на нашей земле, Егоровых, — горевших в танках, спасавших детей, поднимающихся в космос или просто сеющих хлеб и строящих города. И наверно, все-таки в родстве они, если подумать.
7
Мы с младшим лейтенантом уже на пределе. Оказывается, как быстро может вымотать вот такая жизнь. И к тому же — волнения последних дней, волнения, которые не улеглись, потому что Ване Егорову плохо, очень плохо. Солдаты выпустили новый номер стенгазеты, он открывается большим портретом Вани и стихами Каштаньера. Все ходят какие-то пришибленные. Гусев, вернувшись с гауптвахты, изменился в лице, когда ему рассказали о том, что произошло. Я распорядился не посылать на границу Василия Егорова. Он все время на заставе — или часовым, или на кухне, или помогает Шустову по хозяйству.
Полковник звонит мне утром.
— Тут корреспондент приехал из Москвы. Хочет писать очерк о начальнике заставы ко Дню пограничника. Я посоветовал ему поехать к вам.
Я вою в телефонную трубку. Только корреспондента мне и не хватало сейчас! О чем писать? Застава неважная, сам я ее недавно принял, настроение, сами понимаете, соответственное. Я уговариваю полковника послать корреспондента хоть к моим соседям: все-таки именная, отличная застава, как ни говори. Флеровский вроде как бы соглашается, отступает, а потом вдруг сочувственно говорит:
— Ничего не поделать, капитан. Корреспондент хочет видеть именно вас, а прессу нужно уважать. Ему требуется потомственный пограничник, а вы у нас такой единственный.
— Но это же еще не заслуга!
— Ничего, ничего, смиритесь и принимайте корреспондента.
Он приехал уже под вечер, немолодой, толстый, и мне стало неловко: черт возьми, из-за меня человек трясся столько километров! Но я уже ничего не мог поделать. Я сказал ему, как решил сказать до его приезда.
— Извините, времени у меня почти нет. Вас устроит один час?
— Два.
— Полтора, — согласился я. — Один час от сна и полчаса от службы.
Он, наверно, не поверил мне, решил, что я кокетничаю своей занятостью. Впрочем, все отлично уладилось: мы проговорили полтора часа, а весь следующий день корреспондент ловил в протоке рыбу. Ему попалось несколько крупных окуней и пара красноперок граммов по шестьсот, и корреспондент, довольный беседой и уловом, укатил в город. «Читайте о себе в моей газете в День пограничника», — сказал он на прощанье.
День спустя я сам собрался в город: пришло распоряжение явиться на инструктивное совещание. Неожиданно позвонил полковник:
— Ты готов? Жди меня, я за тобой заеду.