Личной жизни, да и вообще жизни — нет. Только служба. Чему же тут радоваться? Правильно, сну, бухлу и баблу!
Повздыхав над своей долюшкой, я забылся сладким сном…
Разбудил меня сильный запах. Вернее, не запах, а жуткая вонища. Веяло дерьмом, да так, что я аж подскочил и стал ощупывать портки. Убедившись что честь мундира не запятнана, я опасливо принюхался.
Источник запаха нашелся быстро, — берец вчера так и не вымыл. Весь день продрых, а вечером у бойцов работу проверял.
— На себя совсем времени нет. — ухмыльнулся я.
Снаружи во всю пели птички, а сквозь лаз в землянку задорно светило солнышко. Пылинки весело танцевали в желтом конусе света. Идиллия. Но что странно — кроме пения птиц и шелеста ветра снаружи не было слышно ничего больше. Даже матюков — вечных спутников солдат. Особенно матюков!
Сообразив, что солнце уже несколько часов как взошло, а меня никто и не разбудил, я стал выбираться из своего «жилища» с целью надавать по заднице Замуруеву, — забыл поганец про отца-командира!
Но ничего, я не гордый, напомню. Однако привычные мысли все-таки подтачивало сомнение. Уж очень тихо было вокруг.
Подцепив автомат и выбравшись из землянки, я оглядел поле.
Пустота.
Проморгавшись, осмотрелся снова…
— Етить!!! — заорал я во все горло.
Это же звездец, товарищ лейтенант, весь взвод в самоволку свалил! Да меня же посадят нахрен! Будут на ковре «любить» пока кефир из жопы не польется! Уже представляя себе лицо комбрига, я стал думать, где взять ведро вазелина.
Вот же встрял… И главное: странно всё как-то! Вчера и в мыслях не было, что эти засранцы что-то задумали, тем более — такое! Всем взводом в самоволку! Охереть можно…
Ну скоты вы у меня еще получите! Полюбому в ближайшей деревни самогон выторговывают, гомодрилы! Хотя какие тут, нахрен, деревни… Со злости я пнул ближайший камень, и тот, отскочив от ботинка, полетел прямиком в мелкий бугорок на земле.
— Ай! — раздался чей-то писклявый голосок.
Опешив от такого поворота, я стал искать источник звука — судя по всему, писк шел от «бугорка».
— Это, мать вашу, что еще за приколы?! Шепилов, скотина, это ты по-любому! Ты у меня не на дембель уедешь, а на второй год останешься очки гандурасить! Я тебе именную вилку подарю, обморок несчастный! — бранился я, быстро приближаясь к «бугорку», попутно придумывая всё новые и новые кары для «шутника».
По приближении оказалось, что это и не бугорок никакой вовсе, а очень даже масксеть, закиданная землей.
Хитрый ублюдок. И где он её только достал?
Схватив рукой край накидки и сдернув её, я тут же упал на задницу, судорожно пытаясь сорвать с плеча автомат. Нет, я не боюсь Шепилова — этот дрищ и глиста не напугает, но вот «Это» даже рядом с Шепиловым не валялось!