Хару подкинул дров в костёр догадок Кирши.
– Удивительно, – воскликнул он спустя час наблюдений за танцем Кирши. – У нас говорят, что меч сам выбирает себе хозяина, но я впервые вижу это своими глазами. Отец переживал, что ему придётся оставить Инадзума мне, но, кажется, я нашёл себе прекрасную замену.
– Инадзума? – Кирши остановился, рубаха вымокла от пота и прилипла к телу.
– У древних мечей обычно есть имена. Этот принадлежит моей семье уже сто лет. Инадзума значит «молния», но ты можешь назвать его как хочешь. Как чувствуешь. Название меняет меч, даёт ему частицу того, что кроется в имени.
Кирши покачал головой и вернул меч в ножны. На мгновение ему показалось, что тот разочарованно зазвенел. Кирши протянул его Хару.
– Спасибо, конечно, но мне привычнее со старым. А этот меч твой по праву, не отказывайся от него так легко.
Хару принял меч без возражений.
– Ничего, – сказал он. – Если меч и правда выбрал тебя своим хозяином, то найдёт способ стать твоим. Мне его будет уже не удержать.
Хару звонко рассмеялся и клюнул Кирши в щёку.
– Из тебя бы вышел прекрасный самурай, Кирши. Особенно с твоим вечно недовольным лицом.
– Ну, уж какое есть, – буркнул Кирши, назло Хару вытирая щёку плечом.
– Хотя в последнее время ты стал чаще улыбаться. – Хару приблизился к Кирши вплотную и обвил его шею руками. Их губы почти соприкасались. Почти. – Мне это нравится. Хочу чаще видеть твою улыбку. – Хару понизил голос и лукаво сощурился. – Знаешь, когда ты мне улыбаешься, я чувствую себя особенным. Как будто я вижу то, что больше никому не увидеть.
– Ты особенный, – серьёзно сказал Кирши и потянулся к губам Хару, но тот ловко увернулся.
– Когда я увижу Янтарное море, – он прильнул лбом ко лбу Кирши, – хочу, чтобы ты поехал в Хиношима вместе со мной. Я очень хочу показать тебе свой мир. Ты поедешь?
Сердце Кирши радостно забилось.
– Куда бы ты ни направился, я отправлюсь следом.
29
Чёрный хвост на зелёной крыше
Ярослава изменила кабинет Миры до неузнаваемости, оплетя его иллюзиями, словно паутиной. На стенах выросли гобелены с вышитыми оленями и павлинами, на бело-золотом мраморном полу расстелился красный ковёр. Под потолком раскинулась огромная люстра с сотней свечей, а сам потолок превратился в яркое голубое небо с белыми пушистыми облаками. Атли, влетев в её кабинет без стука, даже на мгновение опешил и застыл на пороге, пытаясь разглядеть за всем этим убранством новую хозяйку.
Ярослава, облачённая в красный кафтан, сидела за небольшим круглым столиком у окна и читала книгу.
– Тебя не учили стучать? – спросила она, не отрываясь от чтения.