Испуганно взвизгнув, Тирг дымом просочился в щель. Кирши выдохнул, позволив двери закрыться. Несколько мгновений было тихо, а потом заскрежетал засов. Кирши распахнул дверь и тут же закрылся рукой от чёрного дыма. Мешочек на шее разогрелся – Тирг поспешил юркнуть в своё убежище, оставив Кирши выбираться самостоятельно.
В дверном проёме уже плясало пламя, пожирая деревянные полы, горел и стол с книгами.
Кирши выхватил из сапога нож и бросился к окну. Доски поддавались с неохотой, впиваясь занозами в пальцы.
Огонь жаром подбирался к спине и вцепился в подол плаща. Кирши чертыхнулся, скинул с плеч тяжёлую ткань, отбросил подальше и с новой силой схватился за доски на окне. Вот одна зашаталась, дёрнулась и выпустила окно так резко, что Кирши едва не упал. Он швырнул её в огонь и потянул следующую.
От дыма щипало в глазах и саднило горло. Но доски поддавались, открывая спасительный проём окна. Правда, и огонь, чуя свежий воздух, разгорался и выл сильнее. И когда он уже подобрался достаточно близко, чтобы сожрать Кирши живьём, последняя доска покинула окно, и Тёмный кубарем вывалился наружу.
Огонь плюнул искрами ему вслед, но не достал.
Кирши рухнул на землю. Глубокий снег смягчил падение, но спина всё равно отозвалась болью. Холод тут же забрался за воротник, в сапоги и рукава, но Кирши, не обращая ни на что внимания, вскочил на ноги, чтобы броситься в погоню за преступниками.
Утопая в снегу, он побежал обратно к входу в башню, где оставил коня.
Тот лежал на земле, и под ним таял, багровея, снег. Прочь уходили две пары следов копыт. Ещё одна цепочка – уже в направлении башни – пролегла чуть поодаль, похоже, Кирши разминулся с поджигателями всего на несколько минут.
– Отлично. Снова покупать нового коня. – Кирши запрокинул голову и, закрыв глаза, выдохнул облачко пара.
– И плащ, – добавил Тирг.
– И плащ, – согласился Кирши и оглянулся.
Башня превратилась в огромный пылающий факел.
14
Красный дуб и красный конь
Василиса очнулась от того, что ворон клевал её волосы. Она так и лежала на льду неподалёку от зубастой проруби, из которой вынырнула. Со стоном Василиса села. Ресницы склеил иней, а руки и ноги были синими от холода. Ноги? Василиса уставилась на голые ступни. Куда делись её кроссовки? На снегу рядом валялись прохудившиеся постолы из тонкой кожи, напоминавшие два мешочка на шнуровке.
Люди, которые вытащили её из воды – Василиса огляделась, но никого не увидела, – не только бросили тут умирать, но и стащили её обувь вместе с носками?
– Спасибо, что хоть эти оставили, – простучала зубами Василиса, деревянными руками натягивая чужие вонючие постолы.