В пример же приводят лишь один случай. После объявления обвинительного заключения Н.Н. Крестинский не признал свою вину и председательствующий якобы объявил перерыв, во время которого его (Крестинского) зверски избили, чтобы добиться соответствующего признания. Как доказательство приводят показания Розенблюм, бывшей начальником санчасти Лефортовской тюрьмы, сделанные ею в 1965 году (Сложно, наверное, было отказать последышам Хрущева).
Она показала, что когда к ним поступил Крестинский, то "он был тяжело избит, вся спина его представляла сплошную рану, на нем не было ни одного живого места. Пролежал он в санчасти три дня в очень тяжелом состоянии". ("Известия ЦК КПСС", No 1,1989г.)
Как было на самом деле, снова вспоминает непосредственный свидетель процессов В.Ф. Алексеев:
"Никакого перерыва никто не объявлял. Ни на сутки, ни на трое. История отрицания Крестинским своей вины была следующая. Второго марта 1938 г. начался судебный процесс над "правотроцкистским блоком". Он начался с оглашения обвинительного заключения. Когда оно было зачитано, председательствующий начал задавать один и тот же вопрос каждому из подсудимых: "Признаете ли Вы себя виновным в предъявленных Вам обвинениях?" Все 20 подсудимых, в том числе и Бухарин, ответили:
"Да, признаю". Крестинский же промямлил: "Нет, не признаю". После того, как Крестинский произнес эти слова, суд зафиксировал в протоколе судебного заседания, что все подсудимые признали себя виновными кроме одного Крестинского.
После этого начался перекрестный допрос, и Бессонов, Гринько, Розенгольц, Рыков и Чернов убедительно доказали, что Крестинский "был троцкистом и остается им".
На следующий день, зная, что Крестинский снова начнет путать показания, Вышинский обратился к суду с просьбой сначала допросить Раковского. Раковский убедительно доказывает, что "Крестинский были остается троцкистом". На процессе демонстрируются переписанные рукой Крестинского письма Троцкого, в которых он призывал поддерживать "ясное солнышко" Адольфа Гитлера!
ВЫШИНСКИЙ: Эти копии с письма Троцкого переписаны вашей рукой.
КРЕСТИНСКИЙ: Да, моей.
ВЫШИНСКИЙ: Вы такую копию со своей дочерью посылали Раковскому в Саратов?
КРЕСТИНСКИЙ: Да, такую.
ВЫШИНСКИЙ: Подсудимый Крестинский, как же тогда понимать ваше заявление, что вы не троцкист?
КРЕСТИНСКИЙ: Все, что здесь сказал Раковский, - правда.
Вот и подумайте, мог ли "тяжело избитый человек", со спиной, "представляющей сплошную рану", все это время дискутировать, давать перед огромным залом свидетельские показания, зафиксированные в протоколах во всех газетах того времени. Как мог он, "три дня пролежавший в бессознательном состоянии", на следующий день виниться?