– Увы, кажется, это так.
– Попытаемся рассуждать несколько иначе. Если прослеживать две различные цепочки рассуждений, Ватсон, между ними рано или поздно обнаружится точка пересечения, которая и приблизит нас к истине. Начнем сейчас не с леди Франсес, а с гроба и будем двигаться от конца к началу. Боюсь, происшедшее со всей непреложностью доказывает, что леди Франсес мертва. Этот факт указывает также на традиционные похороны, с должным медицинским свидетельством и официальным разрешением. Если бы леди была просто-напросто убита, ее зарыли бы где-нибудь в саду. Однако похороны проходят открыто и по правилам. Что это означает? Бесспорно одно: они уморили ее так, что ввели доктора в обман, симулировав естественную кончину – возможно, от отравления. Однако очень странно, что они решились допустить к ней доктора, если, конечно, он тоже не сообщник, что крайне маловероятно.
– Могли они подделать медицинское свидетельство?
– Рискованно, Ватсон, очень рискованно. Нет, не думаю, что они на это пошли. Кэбмен, стойте! Это, очевидно, лавка гробовщика: ломбард мы уже проехали. Не заглянете ли туда, Ватсон? Ваша внешность внушает доверие. Спросите, на какое время назначены завтрашние похороны на Поултни-Сквер.
Женщина за прилавком сразу ответила, что похороны состоятся в восемь часов утра.
– Как видите, Ватсон, никаких тайн, все делается открыто! Несомненно, формальности как-то удалось уладить, и они полагают, что опасаться им нечего. Что ж, у нас теперь нет выбора, кроме прямой лобовой атаки. Вы вооружены?
– Моя трость со мной!
– Ну-ну, тогда нас не одолеть. «И трижды тот вооружен, кто прав». Мы попросту не можем дожидаться полиции и скрупулезно блюсти законность. Кэбмен, вы свободны. А теперь, Ватсон, попытаем счастья вместе, как это не раз бывало в прошлом.
Холмс громко позвонил в дверь большого темного дома в центральной части Поултни-Сквер. Дверь тотчас же отворилась, и на фоне слабо освещенной прихожей обрисовалась фигура высокой женщины.
– Что вам угодно? – резко спросила она, вглядываясь в темноту.
– Мне необходимо переговорить с доктором Шлессингером, – ответил Холмс.
– Такого здесь нет, – отрезала женщина и попыталась захлопнуть дверь, но Холмс придержал ее ногой.
– Все равно, я хочу видеть человека, который здесь проживает, каким бы именем он ни назывался, – твердо заявил Холмс.
Женщина заколебалась. Потом распахнула дверь со словами:
– Ладно, входите! Не родился тот человек, с которым мой муж побоялся бы встретиться лицом к лицу. – Она затворила за нами дверь и провела в гостиную справа от прихожей, потом зажгла газ и со словами: – Мистер Питерс будет сию минуту, – ушла.