– Простите, мистер Холмс, но закон есть закон.
– Совершенно верно, сержант, вы не могли поступить иначе.
– Думаю, для визита сюда у вас были серьезные основания. Если я чем-то могу помочь…
– Пропала дама, сержант, и мы полагаем, что она находится в этом доме. Вскоре я ожидаю ордер.
– Тогда я продолжу вести наблюдение, мистер Холмс. Если будут новости, я непременно дам вам знать.
Шел только десятый час вечера, и мы возобновили наши поиски. Сначала мы направились в лечебницу брикстонского работного дома, где подтвердилось, что несколько дней тому назад туда действительно явилась сердобольная супружеская пара, признала в полубезумной старухе бывшую служанку и добилась разрешения забрать ее с собой. Известие о ее смерти никого не удивило.
Следующим на очереди был доктор Хорсом. Да, его вызывали к женщине, умиравшей от старческого упадка сил, он присутствовал при ее кончине и оформил свидетельство в соответствии с правилами. «Уверяю вас, что все произошло совершенно естественным образом, и домыслам о нечестной игре нет места», – сказал доктор. Ничто в доме не вызвало у него подозрений; единственное, что ему показалось странным, – отсутствие у столь состоятельных людей какой-либо прислуги. Больше доктору добавить было нечего.
Под конец мы посетили Скотленд-Ярд. Процедура получения ордера на обыск повлекла за собой трудности. Задержка была неизбежна. Подпись магистрата нельзя было получить ранее утра. Холмсу предстояло зайти туда около девяти, после чего отправиться с Лестрейдом на место. Этим завершился день, но около полуночи явился наш друг сержант с сообщением, что видел в окнах большого темного дома мелькавшие огоньки, однако никто из дома не выходил и никто туда не входил. Нам оставалось только набраться терпения и дожидаться утра.
Шерлок Холмс был слишком взбудоражен; разговаривать с ним было невозможно, заснуть он тоже не мог. Когда я ушел, он беспрерывно курил, сдвинув свои густые темные брови, и постукивал длинными нервными пальцами по ручкам кресла, мысленно перебирая все возможные разгадки этой тайны. Ночью я не единожды слышал, как он бродил по квартире. Наконец утром, только-только я успел проснуться, Холмс ворвался ко мне в комнату. Он был в халате, но по его бледному, с глубоко запавшими глазами лицу я понял, что он провел бессонную ночь.
– На какое время назначены похороны? На восемь, не так ли? – торопливо спросил он. – Что ж, сейчас двадцать минут восьмого. Силы небесные, Ватсон, что стряслось с разумом, которым наделил меня Господь? Быстрее, дружище, быстрее! Это вопрос жизни и смерти – сто шансов за смерть против одного за жизнь. Никогда не сумею себе простить, никогда, если мы опоздаем!