– Этот человек ни при чем, – негромко проговорила она. – Я наняла его. Один… мой друг помог ему, и однажды вечером на прошлой неделе он пришел к нам, а я попросила его сделать кое-что для меня. Я говорю правду.
– Попросили его вломиться в мой дом?
Она кивнула.
– Я бы хотела, чтобы вы отпустили его, тогда бы я могла поговорить с вами… мне было бы спокойнее. Он действительно ни при чем. Лишь я во всем виновата.
Леон, выдвинув ящик небольшого письменного стола, достал оттуда лист бумаги и штемпельную подушечку, после чего выложил их на стол перед небритым спутником девушки.
– Прижми указательный и большой пальцы к подушечке, а потом к бумаге.
– Зачем это? – голос мужчины прозвучал хрипло и с подозрением.
– Мне нужны твои отпечатки на тот случай, если понадобится навестить тебя. Поживее!
Грабитель неохотно повиновался, испачкав чернилами сначала пальцы одной руки, потом другой. Леон, внимательно изучив отпечатки, остался доволен.
– Ступай туда.
Подтолкнув грабителя к входной двери, он распахнул ее и вышел вслед за ним на улицу.
– Не нужно носить с собой револьвер, – сказал он и нанес мужчине прямой апперкот в челюсть, отчего тот рухнул на землю как подкошенный.
Грабитель со стоном и причитаниями поднялся на ноги.
– Это она заставила меня взять его с собой, – жалобно сообщил он.
– В таком случае, именно ей ты обязан ударом в челюсть, – ответил Леон, закрывая дверь перед ним – человеком, который, проявив полное отсутствие воображения, назвался Джоном Смитом.
Вернувшись в гостиную, Гонсалес заметил, что девушка расстегнула тяжелое пальто и откинулась на спинку стула. Она была бледна, но сохраняла спокойствие.
– Он ушел? Я так рада! Вы ударили его, да? Мне показалось, я расслышала звук падения. Что вы обо всем этом думаете?
– Сегодняшнюю ночь я не променял бы и на тысячу фунтов! – заявил в ответ Леон. Он говорил чистую правду.
По ее губам скользнула мимолетная улыбка.
– Как по-вашему, почему я отважилась на столь безумный и глупый поступок? – негромко осведомилась она.
Леон в ответ лишь покачал головой.
– Я теряюсь в догадках: в данный момент мы не расследуем сколько-нибудь важных дел; таинственных документов, которые фигурируют во всех сенсационных историях, тоже нет и в помине. Мне остается лишь предположить, что мы нелюбезно обошлись с кем-либо из ваших друзей – возлюбленным, отцом, братом…
Он заметил, как ее губы вновь дрогнули в улыбке, которая, впрочем, тут же исчезла.
– Нет, это не месть. Вы не причинили мне зла ни прямо, ни косвенно. И о секретных документах речь тоже не идет.
– То есть это не месть и не ограбление; честно говоря, я просто не знаю, что и думать!