Детектив же увидел ее как раз перед тем, как она вошла в гостиницу, куда и последовал за ней. Попросив хозяйку задержать ее на час или около того и не предъявив для этого никаких оснований, кроме своего значка (отчего владелица мысленно поаплодировала самой себе за то, что догадалась запереть свою гостью), он вернулся в полицейский участок, дабы отчитаться о проделанной работе. Он мог арестовать ее на месте; но ведь целью его было, по возможности, выследить человека, который совершил ограбление. Однако в участке ему сообщили – украденная брошь нашлась; соответственно, возвращаться в гостиницу детектив не стал.
А Нора проспала до самого вечера. Проснулась она резко, как от толчка. За дверью кто-то был. Наверняка это мистер Франк; откинув со лба спутанные седые волосы, упавшие на глаза, она встала, чтобы достойно встретить его. Но вместо него в комнату вошли мистер Опеншоу с полицейским.
– Это Нора Кеннеди, – сказал мистер Опеншоу.
– Ох, сэр, – заявила Нора, – я не трогала брошки, честное слово. Я не смогу жить, если обо мне будут думать так дурно. – У нее вдруг закружилась голова, она лишилась чувств и осела на пол.
К ее удивлению, мистер Опеншоу чрезвычайно заботливо помог ей подняться на ноги. Даже полицейский пришел ей на помощь, и они вдвоем уложили ее на софу; после чего, по просьбе мистера Опеншоу, страж порядка отправился принести Норе вина и сэндвичей; бедная страдалица простерлась неподвижно, будучи не в силах пошевелиться от усталости и треволнений.
– Нора! – самым ласковым тоном, на какой только был способен, заговорил мистер Опеншоу. – Брошка нашлась. Она зацепилась за платье миссис Чедвик. Я должен извиниться перед вами. От всей души прошу у вас прощения за то, что доставил вам столько неприятностей. Сердце моей жены разбито. Ешьте, Нора, или нет, погодите, сначала выпейте стакан вина, – сказал он, приподнимая ее голову и вливая в рот несколько капель вина.
Она вдруг вспомнила, где находится и кого ожидает, и оттолкнула от себя мистера Опеншоу со словами:
– Ох, сэр, вы должны уйти. Вам нельзя здесь задерживаться ни минуты. Если он вернется, то убьет вас.
– Увы, Нора! Я не знаю, кто такой «он». Но кое-кто ушел и больше не вернется никогда: тот, кто знал вас, и кто, боюсь, был вам небезразличен.
– Я не понимаю вас, сэр, – сказала Нора, которую мягкая и печальная манера поведения хозяина озадачила куда сильнее его слов.
Полицейский по просьбе мистера Опеншоу вышел из комнаты, и они остались вдвоем.
– Вы уже догадались, что я имею в виду, когда говорю, что кое-кто ушел безвозвратно. Я хочу сказать, он мертв!