Вечером того же дня Айсола отправилась на ужин в развлекательное заведение. Партнером ее оказался очень симпатичный молодой человек, высокий и смуглолицый. Она остановила свой выбор на «L’Orient», самом эксклюзивном и роскошном ночном клубе. Айсола вошла, сияя ослепительной красотой в ярко-алом платье и тускло-золотистом меховом паланкине, мужчины и женщины провожали ее кто восторженными, а кто и критическими взглядами. Бросающиеся в глаза яркие цвета подчеркивали нежный овал ее лица, а в каждом ее движении сквозило пленительное изящество.
Они уже приступили к десерту, когда Айсола вдруг положила на скатерть два пальца.
– Кто там? – беззаботно осведомился ее спутник, заметив сигнал об опасности.
– Тот человек, о котором я тебе рассказывала, – он сидит за столиком прямо позади нас.
Вскоре ее спутник оглянулся с деланой небрежностью.
– Значит, это и есть знаменитый Гонсалес! Доходяга, которому я сверну шею…
– Этот доходяга убрал с дороги многих гигантов, Эмилио, – прервала она его. – Ты знал Саккориву – разве он не был могуч? Этот человек убил его, застрелил в собственной штаб-квартире, когда совсем рядом находился отряд революционной охраны – стоило лишь крикнуть! И ушел невредимым!
– Он что, контрреволюционер? – спросил Эмилио, на которого ее слова произвели должное впечатление.
Она покачала головой.
– Товарищ Саккорива был крайне неразборчив с женщинами. И пострадал из-за какой-то девчонки. Гонсалес смотрит в нашу сторону: я подзову его.
Увидев поданный ему знак, Леон с ленцой поднялся из-за стола и пересек переполненный танцпол.
– Сеньорита, вы никогда не простите меня! – в отчаянии заявил он. – Вот он я, и вновь не свожу с вас глаз! Но пришел я сюда только потому, что мне стало скучно.
– Давайте поскучаем вместе, – сказала она, одарив его своей самой очаровательной улыбкой. – Познакомьтесь, это герр Гальц из Лейпцига.
Глаза Леона лукаво блеснули.
– Ваши друзья меняют национальность с такой же легкостью, как и свои имена, – сказал он. – Я помню герра Гальца еще по тем временам, когда он был Эмилио Кассини из Турина!
Эмилио неловко заерзал на стуле, а Айсола развеселилась.
– Да вы вездесущий! Потанцуйте со мной, сеньор Гонсалес, и пообещайте, что не станете убивать меня!
Они сделали два круга по танцполу, прежде чем Леон прервал молчание.
– Будь у меня ваше лицо, фигура и молодость, я бы прекрасно проводил время и не лез бы в политику, – обронил он.
– А если бы я обладала вашим умом и коварством, то сбросила бы с трона многих тиранов, – дрогнувшим голосом парировала она.
Больше они не обменялись ни словом. Но, выйдя в вестибюль по окончании вечера, Леон обнаружил, что дама со своим спутником стоят там в ожидании чего-то. Снаружи лил проливной дождь, а машина Айсолы куда-то подевалась.