С этими словами Троттл отвесил низкий поклон и тихо удалился из комнаты.
Не стану отрицать, что Джарбер, когда мы остались с ним вдвоем, выглядел ужасно расстроенным. Он явно забыл разузнать насчет дат; и, несмотря на все свои громогласные уверения в том, что совершил целую серию поразительных открытий, было очевидно, что эти два рассказа, которые он только что прочел, истощили его запас. Что до меня, то в знак благодарности я сочла себя обязанной помочь Джарберу выпутаться из неловкого положения и потому предложила ему вновь заглянуть к нам на чай – вечером в следующий понедельник, тринадцатого числа, а за оставшееся время навести кое-какие справки, дабы с полным на то правом опровергнуть возражение Троттла. Он галантно поцеловал мне руку, ответил изысканной речью в знак согласия и откланялся.
Весь остаток недели я старалась не внушать напрасные надежды Троттлу, поэтому не позволяла ему даже думать о Доме. Я подозревала, что он наводит собственные справки насчет дат, но ни о чем его не расспрашивала.
В понедельник вечером, тринадцатого числа, точно в назначенный час явился несчастный Джарбер. Выглядел он настолько измученным, что буквально являл собой живое воплощение усталости и немощи. Одного взгляда мне хватило, дабы понять – вопрос о датах сыграл с ним злую шутку и мистер Магсмен действительно не был последним арендатором Дома, так что причину того, почему он до сих пор пустует, еще предстоит выяснить.
– Нет таких слов, – начал Джарбер, – чтобы описать, что мне пришлось вынести. О Софонисба, я совершил еще одну череду открытий! Примите последние два из них в качестве подношения к вашему алтарю; и не спешите обвинять меня в том, что я не удовлетворил ваше любопытство, пока не выслушаете третье повествование.
Третья по счету история выглядела совсем уж коротенькой рукописью, о чем я не преминула сообщить ему. Джарбер пояснил, что на сей раз нам предстоит иметь дело с поэзией. В ходе своих расследований он переступил порог библиотеки с выдачей книг на дом, желая отыскать кое-какие сведения по одному весьма важному вопросу. Но в библиотеке знали о Доме лишь то, что некая родственница последнего жильца сразу же после того, как он съехал оттуда, прислала им небольшое рукописное стихотворение, по ее словам, имевшее отношение к событиям, произошедшим в Доме. Она желала, чтобы владелец библиотеки опубликовал его. Обратного адреса в письме не было указано; и владелец всегда держал рукопись под рукой, дабы при первом же удобном случае вернуть ее той даме (поскольку публикацией стихов не занимался). Но она так и не заглянула к нему; посему стих был предоставлен в распоряжение Джарбера, который, по его же исключительному настоянию, и прочел эти строки мне.